Счастье мое, почему ты грустишь?
Прячешь лицо и молчишь, и молчишь...
Счастье мое, почему ты грустишь?
Прячешь лицо и молчишь, и молчишь...
Можешь разорвать меня на части,
Я-то знаю, что такое счастье.
И мне уже почти-почти не больно,
Вольно!
Умирает капитан и уходит в океан,
Оставляя за собой розовую нить.
Он раздавлен и распят
А корабли в поpту стоят,
И движения руки хватит,
Чтобы им поплыть.
Ты говоришь — ничего не надо. Ничего — это плохо. Мало-мало... немножко счастливым быть — это лучше, чем ничего.
В мире временных, постоянно сменяющих друг друга явлений всем людям хочется, чтобы их счастье длилось вечно, а страдания побыстрей закончились. Потому что если страдания будут продолжаться бесконечно, можно сойти с ума. И человеку нужен какой-то очень сильный стимул, чтобы этого с ним не произошло...
... я никогда не бываю достаточно счастлив. Я всегда ищу способ что-то улучшить, что-то поменять.
Под белым полотном бесплотного тумана,
Воскресная тоска справляет Рождество;
Но эта белизна осенняя обманна -
На ней ещё красней кровь сердца моего.
Ему куда больней от этого контраста -
Оно кровоточит наперекор бинтам.
Как сердце исцелить? Зачем оно так часто
Счастливым хочет быть — хоть по воскресным дням?
Каким его тоску развеять дуновеньем?
Как ниспослать ему всю эту благодать -
И оживить его биенье за биеньем
И нить за нитью бинт проклятый разорвать?