Его проклятие – день, его спасение – ночь.
Дорожный плащ – его тень. Он до бесед не охоч.
В том уголке, где темнее, в несоблюдении доль,
В нагроможденьи камней живет Воздушный король.
Его проклятие – день, его спасение – ночь.
Дорожный плащ – его тень. Он до бесед не охоч.
В том уголке, где темнее, в несоблюдении доль,
В нагроможденьи камней живет Воздушный король.
И не спасет от него мерцанье тусклое свеч.
Он завершенье всего, и он соткет твою речь
Из трепетанья ресниц и сопряжения воль.
И душу лапками птиц возьмет Воздушный король.
Ты не умел одного – сражаться и проклинать.
И ты забудешь его, но он вернется опять.
Нальет столетний коньяк, разгонит в снах воронье,
Возьмет в уплату пустяк: лишь вырвет сердце твое.
Его походка быстра, его движенья просты.
Он укрощает ветра, он ловит их за хвосты.
Считает он в темноте осколки лунных монет,
И дарит их пустоте, последней тысяче лет.
Сюрпризы осенних дней -
Кровь носом, а дождь стеной...
Дворами, что потемней,
Я просто иду домой.
И в переплетеньи жил
Ответ не могу найти:
Зачем же Господь судил
Стоять на моём пути...
Тем, кто сводит с ума без объятий и снов,
Кто играючи сносит голову с плеч,
Тем кому ерунда потрясенье основ,
Кто не ждёт и не просит спичек и свеч...
Цветущих вишен густая тень -
Неразличимы и ночь, и день;
Я не сказал все, что хотел -
Кончен запас чернил!
Следом за вами лететь вперед...
Время жестоко, но хоть не врет:
Короток век мелочных дел
И человечьих сил.
Я ушёл от оков равнодушия дней,
От бессмысленной печали пустой;
Мне не хватит подков,
Мне не хватит коней,
Чтоб угнаться за твоей красотой.
А вот спрятаться мне бы и сердце закрыть на засов,
Уставилось небо глазами испуганных сов.
И времени кости я в злобе иду ломать,
Я жду тебя в гости, а ты не придешь опять.
И мне нисколько тебя не жаль -
В моей крови закипает сталь,
В моей душе скалят зубы страсть и порок,
И боль танцует стаей пестрых сорок,
Я никогда не любил воскресать -
Но иначе не мог!
Возвращаясь назад, он неспешно идёт,
Игнорируя огненный глаз светофора,
Ибо знает, что знамя его упадёт...