Час пик

— Какой фильм, с вашей точки зрения, наиболее правдиво показывающий войну? Или нельзя говорить о художественных фильмах как о самых правдивых фильмах, потому что война многолика и многообразна?

— ... Лучший фильм о войне — это всё-таки фильм Сергея Фёдоровича Бондрачука — «Судьба человека». Мне кажется, это настолько объёмно, настолько полифонично. И дело даже не только в широте объятий судьбы человеческой, а дело в той огромной силе оптимизма. Какие страдания человек испытал... Немыслимые, нечеловеческие. Я помню, когда я вышел из кинотеатра, мне вдруг хотелось кидаться работать, что-то делать. Что-то надо делать. И это то, что сегодня, как мне кажется, не хватает нашим фильмам.

0.00

Другие цитаты по теме

О всесожженье в Освенциме

Фильм-обвиненье

прерывается врезкой рекламной

О новейшей косметике

из коллекции дамы экранной

В зону смерти вторгается светская блажь.

— Какой круг вы считаете своим? Кто в этот круг входит?

— В этот круг входят простодушные люди разных совершенно специальностей. Учёные, технари, литераторы. Артистов минимум. Есть люди, которые смотрят на тебя, а сами видят свою селезёнку в этот момент, а есть люди, которые смотрят в мир, и их я люблю.

— Скажите, интриганство в актёрской среде, это, наверное, для вас особенно актуально?

— ... Меня очень любили, когда я не работала, не снималась. Меня очень жалели, любили, было много друзей. Странная вещь. Но когда пришёл успех, те же люди, которые в общем-то недоумевали, почему актриса, которая может что-то делать, не работает. В самые лучшие годы, когда не страшно приближение камеры, когда «всё могу». Когда в пике сила, энергия, лицо... когда нет ножниц, я не снималась. И все недоумевали. А потом те же люди, которые недоумевали, когда я много стала работать, начали говорить: «Что-то тебя много стало. Мелькаешь, мелькаешь...» Это, конечно, больно.

Война в Ираке — отличная тема для комедии. Почему американцы в Ираке? Никто этого так и не понял. Мы нашли в Ираке оружие массового поражения? Нет там его. Мы освободили иракцев от каких-то там цепей? Нет — теперь мы сами распихиваем их по тюрьмам. Это была бы черная комедия, и очень смешная, уверяю.

— Как определяется грань? Что становится классикой, а что нет?

— Кукольник писал: «Пока живёт поэзия Кукольника, поэзия не умрёт». Где Кукольник? Нету. Если вы можете узнать с первых трёх строчек, что это Пушкин, а это Фет, а это Лермонтов... Это Бах, а это Прокофьев.

— А это Таривердиев...

— Таривердиева оставим в покое. Пока он не помер, оставим в покое... Если вы можете узнать, это тоже входит в комплект. Вы должны узнавать музыку. Тогда это композитор, потому что иначе это автор. Один из многих.

Блеф, что кино умирает. Оно умирает в глазах тех, кто не умеет делать кино. Эти люди на самом деле чаще всего говорят, какое кино они будут делать, а делают те, кто делает кино. И классные актёрские работы делают те, кто классные актёры. И фильмы классные снимают те, кто классные режиссёры и операторы. И сценарии пишут те, кто классные сценаристы. Но все они могут быть классными. Поэтому давайте не обижаться. Давайте смотреть правде в глаза. Есть очень хорошие, есть нормальные и есть не очень хорошие актёры, режиссёры, сценаристы и фильмы, как это не парадоксально. Так что время всё расставляет на свои места. Праздники — праздникам, будни — будням, призы — призёрам.

— Что такое театр для актёра? Театр, в котором он работает годы и годы, а иногда и всю жизнь?

— Семья. Consuetudo est altera natura. Привычка — вторая натура. Это то же самое. Втягиваешься.

Взяв частности за основы и показав лишь одну сторону медали, Михалков снял псевдоисторическое артхаусное кино, уготованное к юбилею 65-летия победы над фашистскими захватчиками. При этом продвигая свой фильм как исторически грамотное масштабное военное полотно. И, допустим, мы не заметили многочисленных ляпов, и пускай замечательные актёры больше играют Михалкова, нежели своих персонажей, но «Утомлённые солнцем» в отличие от той же «9 роты», которая к истории имела крайне малое отношение, показывает не героев, за которых хочется сопереживать; не чувство храбрости, чести, долга, которыми добывалась победа. Он показывает тупых недалёких дезертиров, трусов и моральных уродов, которые, несомненно, были в то время, но почему-то мне казалось, что они к победе имеют крайне малое отношение.

Вопящим направо и налево, что «все шестьдесят пять снимали фильмы о подвигах и хороших людях, пора бы и другие снимать», хочется задать вопрос: как можно сопереживать плохим персонажам? Не приукрашенным плохим, таким, как Ганнибал Лектер, или грабителям из фильма «Схватка», а именно плохим? Как должно выглядеть сопереживание какому-нибудь насильнику, убийце, предателю? Насколько надо развить характер персонажа, чтобы зритель забыл, как этот персонаж в начале фильма убивал своих, да и в конце концов, 9 мая восхваляет несколько других людей, несколько другие качества, нежели показанные Михалковым.

Если вы делаете плохой фильм о том, что надо любить Родину или надо любить мать, то ребёнок остаётся равнодушным к идее, что надо любить мать и Родину. И воспитывает это как раз противоположные цели, чем ставили задачу. Детское кино воспитывает не потому, что оно детское, а потому что оно искусство.

У нас многие что-то начинают делать, допустим, кино или спектакль. И режиссёры говорят: «Значит так, это будет в Каннах! Это на Оскара! А это в Берлин!» Мы перестали думать о том, что есть двести миллионов вокруг нас, которым так глубоко наплевать, где это будет. Поэтому у нас перестало быть наше кино. Почему очень любят «Бриллиантовую руку»? Я умираю от этого фильма! Потому что я смотрю, он снят на плёнке «Свема». Если посмотреть на качество её, «Kodak» немножечко сейчас курит в этот момент. Смотрю на монтаж: ну как же так, всё склеено, такая динамика, такая скорость! И это вечное кино.