Надежда Тэффи. 224 Избранные страницы

Какая-то железная дорога, не помню какая, тоже основала свою партию. Все служащие должны были дать подписку о том, что политикой заниматься не будут, и поклялись, что во всём и всегда виновным по-прежнему будет стрелочник.

0.00

Другие цитаты по теме

Если вы сочтёте дураком человека, поступающего безрассудно, вы сделаете такую ошибку, за которую вам потом всю жизнь будет совестно. Дурак всегда рассуждает. Дурак не выносит никаких шероховатостей мысли, никаких невыясненных вопросов, никаких нерешённых проблем. Он давно уже всё решил, понял и всё знает. Он человек рассудительный и в каждом вопросе сведёт концы с концами и каждую мысль закруглит. В рассуждениях и закруглениях дураку служат опорой три аксиомы и один постулат.

Аксиомы:

1) Здоровье дороже всего.

2) Были бы деньги.

3) С какой стати.

Постулат:

Так уж надо.

Где не помогают первые, там всегда вывезет последний.

— Для меня было бы ужасно ехать с ним вдвоем. Я его, конечно, обожаю. Но ведь я обожаю его уже два года... Пьер, — крикнула она в соседнюю комнату, — Пьер, сколько времени уже длится поэтическая сказка нашей любви? А?

—  Одиннадцать месяцев, — закричал Пьер.

—  Одиннадцать месяцев! Боже, как долго! Пье-ер! А мне казалось, что не больше двух недель. Так вот видите, — обернулась она к Мишелю, — когда человека так долго обожаешь, то уже трудно быть с ним с глазу на глаз двое суток в автомобиле.

— Почему ты отказался голосовать?

— Ну, выборы это здорово, но мне в этот раз будет плевать, потому что это выбор между клизмой и сэндвичем с дерьмом.

— Разве ты не знаешь, что всегда приходится выбирать между клизмой и дерьмом? С момента самых первых выборов мы выбираем между клизмой и дерьмом. Только у них хватает подлости так далеко продвинуться в политике.

Большинство дураков читает мало. Но есть особая разновидность, которая всю жизнь учится. Это — дураки набитые. Название это, впрочем, очень неправильное, потому что в дураке, сколько он себя ни набивает, мало что удерживается. Всё, что он всасывает глазами, вываливается у него из затылка.

Избиратель — человек, пользующийся священным правом голосовать за того, кому отдал предпочтение другой.

Человек никогда не забывает того места, где зарыл когда-то кусочек души. Он часто возвращается, кружит около, пробует, как зверь лапой, поскрести немножко сверху. Это, впрочем, касается скорее мужчин. Женщины — существа неблагодарные. Человека, который от них отошёл, редко вспоминают тепло. О том, с которым прожили лет пять и прижили троих детей, могут отозваться примерно так:

—  И этот болван, кажется, воображал, что я способна на близость с ним!

Мужчины относятся благодарнее к светлой памяти прошедшего романа.

Но мы же всегда по-человечески мы… Тут прибавим, тут убавим, тут у нас дурдом проголосует, тут тюрьма поддержит единогласно, тут морг, да и студенты на многое еще способны! А пенсионеры… Мы по деревням вихрем промчимся с обозом, с гуманитарной помощью, все как один наши будут, шутка ли — проднабор за галочку получить! Они душу бы за такое отдали запросто, а тут ее всю целиком и не просят — разбивай траншами и раз в четыре года торгуй себе…

Совет таков: никогда не давай хорошему политику времени помолиться.

Еще одна проблема, это наша любимая — коррупция. Политики даже любят называть ее болезнью. Тут я не совсем согласен, просто те, кто, собственно, болен, они чувствуют себя лучше, чем здоровые. Уж сколько мы с этой коррупцией не боремся, сколько не искореняем, она все крепче и крепче. Меня повеселило то, что наше руководство уговорило Европу выделить нам на борьбу с коррупцией деньги. Деньги на борьбу с коррупцией! Это вот, как если бы муж сказал жене: «Дорогая, я бросаю пить, но для этого мне нужна бутылка водки». И она верит, говорит: «Конечно, на. Но смотри, если выпьешь — больше не дам». А ему щас больше и не надо. Ему нормально. Ну в смысле, нам. Ну, в смысле, даже им. Тем, кто заболел.