самопожертвование

Дело ясное: для себя, для комфорта своего, даже для спасения себя от смерти, себя не продаст, а для другого вот и продает! Для милого, для обожаемого человека продаст! Вот в чем вся штука-то и состоит: за брата, за мать продаст! Все продаст! О, тут мы, при случае, и нравственное чувство наше придавим; свободу, спокойствие, даже совесть, все, все на толкучий рынок снесем. Пропадай жизнь! Только бы эти возлюбленные существа наши были счастливы. Мало того, свою собственную казуистику выдумаем, у иезуитов научимся и на время, пожалуй, и себя самих успокоим, убедим себя, что так надо, действительно надо для доброй цели.

Если человек тебе очень дорог, нужно преодолеть себя.

Жизнь шиноби — это постоянное самопожертвование. Отказываясь от солнечного света, мы уходим во мрак. Так было прежде и именно так должно быть.

Вообще спасение — это жизненная миссия русской женщины. Кого спасать, неважно: любимую собаку или любимого человека. Спасающая русская женщина прикрывает этой жертвенностью свою тягу к сверхобладанию объектом.

Я к би колись

Сказала ти мені

Стати тінью в ночі,

Як би колись,

Сказав я б не спав,

За тобою ходив

Тайною жив би я.

Если бы однажды

Сказала бы ты мне

Стать тенью в ночи,

Если бы однажды

Сказала бы ты мне, я б не спал

За тобою б ходил,

Тайною жил бы я.

Хватит с меня! Достало смотреть как гибнут люди! Если без смертей не обойтись, пусть это будет не чья-то еще смерть, а моя!

Жертвоприношение — это то, что каждое поколение должно совершить по отношению к своим детям: принести себя в жертву.

— Мистраль, докладывай! Твои жизненные показатели падают!

— Я проиграла... Так вот, что они чувствовали...

— Что? Подожди! Нет! Держись!

— Смерть за правое дело... Прости... Он был слишком...

— Мне не нужны извинения! Мне нужна ты — живая!

— Но я знаю... ты никогда не падёшь...

— Что? О чём ты говоришь?

— Je t`aime... de tout mon coeur.

— «Je t`aime»? Мистраль, ты никогда...

— Она не с тобой разговаривает, идиот!

— Ты! Ты убил её! *** твою мать! Убийца!

— Кто бы говорил. Всё кончено, Долзаев. Сдавайся.

— Ха-ха-ха! Ах ты, тупой сукин сын!

— И что это значит?

— Зачем мне сдаваться? Мы именно там, где мне было нужно.

— Дерьмо... Чёрт!

— Построенный на деньги России, чтобы приносить деньги России. Это завод не для абхазцев — это их тюрьма! Но теперь они будут свободны!

— Райден, что происходит?!

— Безумный ублюдок подорвал себя...

— Я вижу. Пора вытаскивать тебя оттуда. Мы посылаем вертолёт. Обезопась место приземления.

У леди Кинсли прехватило дыхание, она словно была готова бесцельно жертвовать собой или ждала неизвестно кого. Леди Кинсли забыла, что она человек и способна к познанию, она чувствовала свое родство с природой, свою открытость и готовность ко всему.