кино

Я благодарна Чужому. Этот ублюдок дал мне всё.

Одним из самых страшных оскорблений для меня был тот факт, что в фильме «Чужой против хищника» хищник — эта примитивная мразь — легко победил Чужого. Я помню, это произвело на меня страшное впечатление. Я досмотрела фильм до конца, а потом долго стояла под душем, потому что никак не могла избавиться от ощущения, что меня выкупали в дерьме.

Я бы хотел увидеть две перемены в киноиндустрии. Систему дележа прибыли на понедельной основе нужно отменить вообще. Второе — нам нужно лучше ценить наших сценаристов и платить им больше.

Если говорить серьезно, то я бы, безусловно, попытался бы поднять тему того, что происходит с Россией, с государством. Я бы отъехал километров на 100 от Москвы, и снимал бы деревню, где люди просто вымирают, где нет работы, где живут на пенсию стариков, где молодежь спивается. А те, кто не спивается, всеми силами убегает из деревни в город. Мне кажется, это страшно. Жирующая Москва и вымирающая деревня — вот проблема.

Каждый раз после Каннского фестиваля даю себе зарок никогда больше туда не приезжать. Но каждый раз тщеславие берет верх.

Часто самые волшебные моменты в кино — это те, что говорят нам о самых простых вещах.

Ничто так быстро не передает настроение сцены, как погода, при которой ты снимаешь. Можно ли лучше передать предчувствие, чем это сделал в начале «Оливера Твиста» Дэвид Лин? Молодая беременная женщина продирается сквозь бурю, а над ней распростерто светлое небо. Кстати, снимая «Прах Анджелы» в ирландском Лимерике, где каждый день идет дождь, мы столкнулись с проблемой: он не шел. Пришлось заказывать искусственный… Хотя по большому счету погода там ужасная. Только ирландцы никогда не признаются — иначе это отпугнет всех туристов, а также игроков в гольф, которые всюду вынуждены ходить с зонтиком.

— Война во Вьетнаме кончилась, в курсе?

— Для тех из нас, кто смотрел режиссерскую версию «Взвода», она никогда не кончится.

После стольких официанток в кино, наконец-то мы видим настоящую аристократку.

Когда я попал в сериал «Друзья», мне поначалу говорили, что для молодежной комедии я слишком пессимистично себя веду. Тогда я начал говорить так, как говорил в пятом классе. И все сказали — это как раз то, что нужно! Я взмолился: «Нет, позвольте мне повзрослеть хотя бы до восьмиклассника!»