Вероника

— За что они платили вам?

— За мечту о любви, которая не может существовать в мире, созданном вами. За надежду, что может быть, на земле существует ещё кусочек рая...

Стоит одному мужчине увидеть, что тебя отбивает другой, как он думает: в ней наверняка что-то есть.

Им кажется, что они нормальные, поскольку все они поступают одинаково.

— Почему ты не можешь общаться со мной так же, как со своими?!

— Потому что ты лучшее, что есть моей жизни! Мы все в грязи купаемся каждый день, в болоте, говном себя измазываем с ног до головы. И я так же. Беру из большой кучи говна, черпаю и на себя, на себя вот так, чтобы ты чистенькая была! Чтоб хоть тебе туда не пришлось окунаться! А ты туда лезешь и лезешь, лезешь и лезешь! Как будто тебе... нравится это все. Я хочу, чтобы ты была другой, потому что я тебя очень люблю. Единственного на земле человека по-настоящему. А ты не понимаешь. Или делаешь вид, что не понимаешь. А может, ты и правда такая. Я устал...

— Противный он.

— Мне он, может, еще противнее, да ничего не поделать, начальство.

— Почему ты так лебезишь перед ним?

— Милая Вероника, так же нельзя. Ты все время какая-то нервная, придирчивая. Скажи мне, что для тебя сделать?

— Чтобы тебя никогда не было на свете.

Нет греха в том, что он нравится мне. Нет, Господь создал грех, чтоб мы могли познать его милость.

— Противный он.

— Мне он, может, еще противнее, да ничего не поделать, начальство.

— Почему ты так лебезишь перед ним?

— Милая Вероника, так же нельзя. Ты все время какая-то нервная, придирчивая. Скажи мне, что для тебя сделать?

— Чтобы тебя никогда не было на свете.

Нет греха в том, что он нравится мне. Нет, Господь создал грех, чтоб мы могли познать его милость.

Было так хорошо, что во всем мне видится любовь. Даже в глазах шизофреника.