Роман

— Вы разве не знаете, что 28% смертей на дорогах таких путешественников, как вы, происходят потому, что они не пристегнули ремень безопасности?

— Значит, оставшиеся 72% погибают с пристегнутым ремнем.

— Её убили?

— Убили. И Вы самый подозреваемый. У нас даже улики есть. Старушка, например.

— Ты меня любишь? Любишь или нет?... Ты боишься сказать, что любишь, но ты любишь. А любовь — это не пятиминутный секс раз в неделю.

— И секс тоже.

— Это биология. Любовь живёт в сердце, а не между ног.

— Вечером созвонимся.

— Сегодня вечером я уезжаю в Минск.

— Ну тогда по е-мэйлу. Вы там, в Минске, знаете про е-мэйл?

— Нет, у нас почтовые голуби.

— Тогда завтра отправь мне голубя.

— Я люблю мужчин серьезных, а ты — поверхностный, не обижайся.

— А я люблю девушек с серьезными поверхностями.

— Ад далеко не совершенен. И даже у большинства с виду идеальных сценариев есть свои недостатки. Было ли что-то такое, что выглядело неискренним? Что отдавало ложью?

Я недоверчиво покосилась на Романа.

— Я развлекалась в Вегасе в компании исчадий Ада. Всё было неискренним.

— Иван-Царевич, а ты, часом, не Иван-дурак? — спрашивает волк.