По

— Эх, может стоит всё бросить и снова заняться лапшой...

— Бросить — не бросить, лапша — не лапша. Тебя слишком занимает, что было, и то, что будет...

— Это какой-то страшно дурацкий кошмар...

— Кошмар или... воспоминания?

— А Угвэй сказал, что я... А-а! Пальцевый захват Уси! Только не пальцевый захват Уси...

— О-хо-хо, знаешь этот захват?

— Разработан во времена третьей династии, да!

— О-о, тогда ты знаешь, что будет, когда я согну мизинчик?

— Нет-нет-нет...

— А что в этом приёме самое трудное? Самое трудное — потом оттирать пол.

— В том то и дело, Шень. Шрамы затягиваются.

— Нет. Раны затягиваются.

А... Мой заклятый враг... Лестница.

— Но... она выглядит богатой...

По улыбнулся своей саркастической улыбкой, скривив рот и обнажив при этом белые зубы. — Понятно. А у богатых молодых девушек имеются богатые папочки, которых можно уговорить вложить деньги в умирающий литературный журнал.

Внутренний покой... Внутренний покой... Внутренний покой... Ух... Попёрло.

— Взять себя в руки? А как, по-твоему, провела я несколько недель в этом уродливом ужасном мире, заключенная в тело этой жирной девицы?

По вздрогнул, как будто на него вылили ведро холодной воды. Ни одна женщина даже в шутку никогда не подумает и не скажет о себе такого.

— Да уж кем меня только не обзывали, но только не тупицей, — пробормотал он, а затем иронически помахал рукой в воздухе на свой обветшалый кабинет. — Сами видите, каких высот я достиг с помощью своего интеллекта.