Оливия Мур

— Мы пришли спросить про Сида Насмешника. Знаете, что его убили?

— Он точно мертв? Это может быть трюк, он очень одарен.

— Я лично вытащила мозг из его головы.

— И все же...

Ненавижу фразу «заниматься любовью». Как будто секс нанял себе пиарщика.

— Тим вчера записал свой номер у меня на руке, он размазался и теперь пропал. Тим. Тим!

— Лив, ты наверняка придумаешь другой способ, как с ним связаться.

— Как? Я не знаю его фамилию, не знаю, где он работает. Знаю только, что у него пирсинг над изумрудными глазами и мягкие, бархатные губы сексуального ангела. А это ведь не загуглишь, верно?!

— Нет, если не хочешь увидеть такое, что не развидеть.

Может, поиск родственной души переоценивают. Или мы не там ищем. Может, наши половинки среди людей, которые уже рядом и остаются с тобой, пока романтика накатывает и проходит.

Вот те нате — ёж в томате!

Жизнь коротка, а потом ты умираешь. А потом... потом проходится принять некоторые решения. Можешь забиться в нору и оплакивать все, что утратила, попробовать оставаться бесчувственной и отдаленной, или можешь принять себя, как есть.

— Ты убил четвёртого человека, ступившего на Луну?

— Прошу! Кого волнует четвёртый, чтобы он не сделал?

Я не знаю, как она уживётся с этим. Она нарушила все возможные моральные и этические нормы, только потому, что думала, что жизнь обманом лишает её счастья, которого она заслуживает.

И в одно мгновение мой прекрасный принц превратился в ужасную, бородавчатую, шовинистическую зомби-жабу.

Может, поиск родственной души переоценивают. Или мы не там ищем. Может, наши половинки среди людей, которые уже рядом и остаются с тобой, пока романтика накатывает и проходит.