Мюллер

Я не вижу для себя выхода, но все больше склоняюсь к убеждению, что Сталин стоит на правильном пути. Он неизмеримо превосходит западных государственных деятелей.

Нужно загнать всю интеллигенцию в рудники и взорвать их к чертовой матери.

... Не очень-то я верю тем, кто вертится вокруг начальства и выступает без нужды на наших партийных митингах. Бездари. Болтуны. Бездельники.

Ясность — это одна из форм полного тумана.

Ясность — это одна из форм полного тумана.

— Что же с нами будет, когда мы вернемся? — спрашивает Мюллер, и даже ему становится не по себе.

Кропп пожимает плечами:

— Не знаю. Сначала надо остаться в живых, а там видно будет.

Они все фантазёры, наши шефы. Им можно фантазировать, у них нет конкретной работы. А давать руководящие указания может даже дрессированная шимпанзе в цирке.

Очень легко советовать другим — будь честным. А поодиночке каждый старается свою нечестность вывернуть честностью.

— Выпить хотите?

— Нет, спасибо.

— Что, вообще не пьете?

— Боюсь, что вам известен мой любимый коньяк.

— Не считайте себя фигурой равной Черчиллю. Только о нем я знаю, что он любит русский коньяк больше всех остальных. Ну, не хотите, как хотите. А я выпью.