Константин Лисицын

От себя не убежишь, а от меня тем более.

— Тебе кофейку плеснуть?

— А ты что, буфетчицей заделался?

— Сам плеснешь.

— На трусах тугая резинка.

— И что?

— Если я хоть что-то понимаю, она могла оставить следы на талии и на бедрах.

— Ты его слушай! Он знает толк и в женщинах, и в трусах!

— На трусах тугая резинка.

— И что?

— Если я хоть что-то понимаю, она могла оставить следы на талии и на бедрах.

— Ты его слушай! Он знает толк и в женщинах, и в трусах!

Наркоман — это чмо. Ты — чмо. Ты за дозу кого угодно продашь: маму, папу, барыгу, пойдешь воровать, девушку свою продашь.

— А это кто?

— Полковник Рогозина — руководитель Федеральной экспертной службы.

— Женщина?!

— А вы что-то против имеете?

— Греков... О! Ехал Грека через реку!

— Да... Сунул Грека, да не туда сунул.

Кто-то начинает утро с пробежки, а мы с нового трупа.

— Ну что, медицина?

— Эта кость принадлежит человеку, и этот человек точно мертв.

— Откуда такая уверенность?

— Это осевой, то есть второй шейный позвонок. Вот видишь: острый скол? Что это значит?

— ...

— Правильно. Что шея была перерублена. А с такой травмой что?

— Что?

— Правильно. Выжить невозможно.