Генри Чинаски

Попробовал почистить зубы, но только блеванул ещё раз: от сладости зубной пасты вывернуло желудок.

— Ты болеешь. Мне уйти?

— Да нет, все нормально. Я всегда так просыпаюсь.

Мне не нравился Нью-Йорк. Мне не нравился Голливуд. Мне не нравилась рок-музыка. Мне вообще ничего не нравилось. Возможно, я боялся. Вот в чём всё дело — я боялся. Мне хотелось сидеть в одиночестве в комнате с задернутыми шторами. Вот от чего я тащился. Я придурок. Я ненормальный.

Надо быть жестоким, безжалостным сукиным сыном, и тогда жить станет легче. Сильные правят миром.

У меня нет чувства направления. Мне всегда кошмары снятся, что я где-то теряюсь. Я наверняка с другой планеты.

Мне всегда не по себе в одиночестве; иногда бывает хорошо, а по себе — ни разу.

Мы все больны мечтой, потому-то мы и здесь.

Сначала люди всегда интересны. А потом, позже, медленно, но верно проявляются и все недостатки, и всё безумие. Я становлюсь всё незначительнее для них; они будут значить всё меньше и меньше для меня.