Много шума из ничего

Молчание — лучший глашатай радости. Если бы я мог высказать, как я счастлив, я не был бы счастлив.

Насколько лучше плакать от радости, чем радоваться слезам!

Его верность — все равно что фасон его шляп: меняется с каждой новой болванкой.

О Господи! Бородатый мужчина — какой ужас! Да я лучше соглашусь спать на шерстяных простынях!

Я очень благодарен женщине — за то, что она меня родила, и за то, что меня выкормила, тоже нижайше благодарю; но чтобы у меня на лбу играла роговая музыка или чтобы привесить мне рожок на невидимый ремешок, — нет, тут уж пусть женщины меня извинят. Я не желаю оскорбить своим недоверием какую-нибудь одну из них и потому не верю ни одной.

Я не умею скрывать свои чувства: когда у меня есть причина для печали, я должен быть печальным и ни на чьи шутки не улыбаться; когда я голоден, я должен есть и никого не дожидаться; когда меня ко сну клонит, должен спать, не заботясь ни о чьих делах; когда мне весело, смеяться — и никогда не подделываться под чье бы то ни было настроение.

Советовать умеет каждый в горе,

Которого еще не испытал.

Я не умею скрывать свои чувства: когда у меня есть причина для печали, я должен быть печальным и ни на чьи шутки не улыбаться; когда я голоден, я должен есть и никого не дожидаться; когда меня ко сну клонит, должен спать, не заботясь ни о чьих делах; когда мне весело, смеяться — и никогда не подделываться под чье бы то ни было настроение.

Советовать умеет каждый в горе,

Которого еще не испытал.