– Знаешь, я могу тебя убить.
– О, если бы каждый раз, когда мне это говорят, я получал деньги…
Баллада. Осенние пляски фей
Cлайд с цитатой– Ты мне льстишь.
– Заткнись и прими комплимент, – ответил Пол.
Я улыбнулся:
– Ты будешь так же откровенен и в трезвом виде?
– Ни в коем случае.
Я не сомневалась, что ты поймешь. Нуала ненадолго замолчала, а затем продолжила, как будто не могла остановиться, как будто слова сами из нее сыпались: Мне нравится, как я сейчас выгляжу. Мне нравится, как я себя веду. Все думают, что я наброшусь на тебя и высосу из тебя жизнь, что ты мне очень нужен, потому что ты замечательный волынщик. Они думают, что я не смогу устоять. Ан нет. Вот он ты, выглядишь потрясающе, а я у тебя ничего не взяла. И не хочу брать. Ну то есть хочу, просто умираю, как хочу, но я не желаю, чтобы ты ради меня отдавал даже часть своей жизни. Со мной такого раньше не было. Я собой… горжусь. Я не просто пиявка. Я не просто фея. Я не хочу тебя использовать. Я просто хочу быть такой, какая я есть, когда ты рядом.
— Ну что у нас здесь? — спросил я и, не дожидаясь ответа, начал перебирать записи. — Пол, они все уже умерли.
— Бетховен не умер, — ответил Пол, наставляя на меня бутылку, — это все слухи. Прикрытие. На самом деле он играет на свадьбах в Лас-Вегасе.
Я чуть не сказал: «Пожалуйста, давай заключим сделку. Не позволяй мне отказаться. Не дай мне сгореть», но от выражения на ее лице меня как ледяной водой окатили.
— Не проси, сказала Нуала. — Я передумала. Я не хочу заключать с тобой сделку.
Я повернул к школе, но не успел сделать и шага, как почувствовал толчок в живот. Я потерял равновесие и чуть не упал.
Неизвестный резко выдохнул:
— О боже, простите!
— Ничего, вторая почка мне все равно ни к чему, — прохрипел я в ответ.
— Мой преподаватель по арфе тролль. А как твой волынщик?
— Я его убил и съел. В наказание меня учат играть на фортепиано.