Любви я ждал, но не изведал
Её в бездонной полноте, -
Я сердце холодности предал,
Я изменил своей мечте!
Любви я ждал, но не изведал
Её в бездонной полноте, -
Я сердце холодности предал,
Я изменил своей мечте!
Быть может, эти электроны —
Миры, где пять материков,
Искусства, знанья, войны, троны
И память сорока веков!
Еще, быть может, каждый атом —
Вселенная, где сто планет.
Там все, что здесь, в объеме сжатом,
Но также то, чего здесь нет.
Их меры малы, но все та же
Их бесконечность, как и здесь,
Там скорбь и страсть как здесь, и даже
Там та же мировая спесь.
Не смею я припасть к фонтану,
Чтоб освежить огонь лица,
Но у глухой судьбы не стану
Просить пощады, — до конца!
Море алело уже под лучами, и с выси эфира
На розоцветной блистала Аврора багряной биге:
Как успокоились ветры, внезапно малейшее стихло
Веянье, и с неподвижным борются мрамором весла.
Мы – двое изгнанных в пустыне бесприютной,
Мы – в бездне вечности чета слепых теней...
Будущее!
Интереснейший из романов!
Книга, что мне не дано прочитать!
Край, прикрытый прослойкой туманов!
Храм, чья постройка едва начата!
Хочу проклинать, но невольно
О ласках привычных молю.
Мне страшно, мне душно, мне больно...
Но я повторяю: люблю!
Однажды ошибясь при выборе дороги,
Они упрямо шли, глядя на свой компас.
И был их труд велик, шаги их были строги,
Но уводил их прочь от цели каждый час!
Это было на улице, серой и пыльной,
Где деревья бульвара склонялись бессильно,
Это было на улице, серой и пыльной.
...
Мы стояли с тобой молчаливо и смутно...
Волновалась улица жизнью минутной.
Мы стояли с тобой молчаливо и смутно.
Когда былые дни я вижу сквозь туман,
Мне кажется всегда — то не моё былое,
А лишь прочитанный восторженный роман.
И странно мне теперь, в томительном покое,
Припомнить блеск побед и боль заживших ран:
И сердце, и мечты, и всё во мне — иное…