Валерий Брюсов

Любви я ждал, но не изведал

Её в бездонной полноте, -

Я сердце холодности предал,

Я изменил своей мечте!

Быть может, эти электроны —

Миры, где пять материков,

Искусства, знанья, войны, троны

И память сорока веков!

Еще, быть может, каждый атом —

Вселенная, где сто планет.

Там все, что здесь, в объеме сжатом,

Но также то, чего здесь нет.

Их меры малы, но все та же

Их бесконечность, как и здесь,

Там скорбь и страсть как здесь, и даже

Там та же мировая спесь.

Не смею я припасть к фонтану,

Чтоб освежить огонь лица,

Но у глухой судьбы не стану

Просить пощады, — до конца!

Море алело уже под лучами, и с выси эфира

На розоцветной блистала Аврора багряной биге:

Как успокоились ветры, внезапно малейшее стихло

Веянье, и с неподвижным борются мрамором весла.

Мы – двое изгнанных в пустыне бесприютной,

Мы – в бездне вечности чета слепых теней...

Будущее!

Интереснейший из романов!

Книга, что мне не дано прочитать!

Край, прикрытый прослойкой туманов!

Храм, чья постройка едва начата!

Хочу проклинать, но невольно

О ласках привычных молю.

Мне страшно, мне душно, мне больно...

Но я повторяю: люблю!

Однажды ошибясь при выборе дороги,

Они упрямо шли, глядя на свой компас.

И был их труд велик, шаги их были строги,

Но уводил их прочь от цели каждый час!

Это было на улице, серой и пыльной,

Где деревья бульвара склонялись бессильно,

Это было на улице, серой и пыльной.

...

Мы стояли с тобой молчаливо и смутно...

Волновалась улица жизнью минутной.

Мы стояли с тобой молчаливо и смутно.

Когда былые дни я вижу сквозь туман,

Мне кажется всегда — то не моё былое,

А лишь прочитанный восторженный роман.

И странно мне теперь, в томительном покое,

Припомнить блеск побед и боль заживших ран:

И сердце, и мечты, и всё во мне — иное…