Дженнаро Гаттузо

Такое происходит не только в Италии. Я видел, как бросали бананы в других цивилизованных странах. Если 50 000 человек будут громко болеть, никто не услышит четырех идиотов.

Футбол — это круто, потому что это не жизнь. Когда в жизни делаешь какую-то глупость, чтобы все исправить, порой нужны годы. В футболе все по-другому: вы играете каждые три дня, и есть шанс изменить все здесь и сейчас.

Я хочу видеть 23 льва, готовых бороться за клуб. Меня не волнует тактика, мне просто нужны 23 бешеных пса, которые будут стараться показать себя.

В Италии это нормально. Есть 60 миллионов тактиков, и у каждого свой взгляд. Мы все все смотрим со своих точек зрения, смотрим игры, так что все в порядке. Просто через какое-то время тренер может разозлиться и ответить. Если я буду ломать столы или бить в стенку, это ничего не изменит.

Когда я завершал карьеру, понимал, что что-то изменилось. Я с трудом говорил на языке, который слышал столько лет. Когда я впервые побрился на базе «Милана», два волоска остались в раковине. Я получил две пощечины от Костакурты и понял характер этой команды. В наше время нужно быть осторожным в том, что говоришь игрокам. Скажешь им что-то, и они начнут жаловаться и искать оправдания.

Если тебе довелось родиться квадратным, то ты точно не умрешь круглым.

Я верю в Бога. Меньше в церковь. Там чересчур много золота, а ведь где-то есть люди, умирающие от голода.

«Милан» – это наследие ЮНЕСКО. В отличие от «Манчестер Сити» или «ПСЖ», у клубов, которых нет истории.