Человек, двигающийся не к чему-то, а от чего-то, обречён на поражение.
Знаете, многие дети думают, что в жизни, как в мультфильме: если на голову упадет наковальня, можно потом отлепиться от асфальта, встать и пойти дальше. Так вот, я никогда в это не верила. Иначе и быть не могло, ведь Смерть буквально стала членом нашей семьи.
Если бы инопланетянин присмотрелся к тому, что мы скармливаем детям по телеканалу и по радио виде фильмов, журналов и газет, комиксов, а подчас и книг, он бы вообразил будто наши ценности — убийство, насилие, суеверие, легковерность и потребительство.
... вот, допустим, человек, который пьет и курит, сидит около подъезда вечером. Вот человек, который не пьет и не курит. Они равнозначны в качестве полезности. Они оба бесполезны. Бесполезно просто качать мышцы, как и бесполезно просто сидеть курить...
There's a trouble
in our values,
trouble in our brains,
trouble in the same
old circles.
We don't need to justify,
we don't need, we can't.
We have to begin now -
not tomorrow...
Самоценность человека абсолютна. Ее проявлениями являются культурные ценности. В этом и заключается смысл спасения человека от небытия.
Она бы сказала, что в жизни мало настоящих ценностей, и если вы ими обладаете, то остальное не имеет значения, а если не обладаете, то и все остальное бесполезно. Если вы оглянетесь вокруг, то полагаю, вам придется признать, что её утверждения подходят к большинству случаев. Это сентиментально, но, по большому счеты, мы существа сентиментальные и не можем этого избежать. И не всегда разумно этого желать. Каждый день вы видите людей, которые пользуются подвернувшейся возможностью и плюют на последствия. Многие потом страдают из-за этого, но вряд ли сожалеют. А те, кто сожалеет – отступили в последний момент и остаток жизни провели, раскаиваясь в этом.
Модно в этом веке игнорировать идею о добре и зле, но зло есть и оно находит ценность в хороших людях, давая греху сладкий вкус экстаза.
Для вас, Андрей [Окара], идея спасения и русского ковчега есть идея изоляционизма. Она не есть идея изоляционизма. Ной ни в коей мере не был изоляционистом. Ной спасал праведное человечество. Поэтому идея русского ковчега не подразумевает это состояние, а как раз дает надежду на спасение. Если бы мы были изоляционистами, мы бы Грузию не спасали, мы бы не обратили внимания на Сирию, мы бы не спасли два миллиона несчастных в Крыму, мы бы не обеспечили возможность проживания четырёх миллионов несчастных в Донбассе.
Разве он рвался в битвы, мечтал о Чуроборе, о других землях? Ничего такого он не хотел. Зачем ему богатства, слава, сам княжеский стол? Чего они стоили без любимой? А с ней они не нужны. У него был свой собственный мир, небольшой, но глубокий и наполненный, ему было в нем уютно, и его не тянуло в неведомые дали.
Cлайд с цитатой