Я из тех дальних мест, где верблюды окрест караванами чинно бредут.
И лицо там с утра обжигают ветра, зной пустыни они несут.
Солнце Запада там, побежит на Восток и прохладу прогонит прочь.
Погости, заезжай, а потом улетай, на ковре ты в арабскую ночь!
Арабская но-о-очь! Горяча словно де-е-ень!
Тут жарко всегда и даже когда, опускается те-е-ень!
Арабская но-о-очь! Под арабской луно-о-ой!
Луна высоко, но так нелегко добраться домо-о-ой!
— Что-то ты рановато сегодня попал в беду, Аладдин.
— В беду? Нееет. В беду попадаешь, только когда тебя ловят…
— Поймал!
— О, я в беде…
Два в одном — кальян и кофеварка. А кроме того, замечательная фритюрница. Не бьётся, не ломается... За исключением сегодняшнего дня.
— Теперь мои три желания.
— Мне изменяет мой слух? Три? Ты уже одно загадал!
— Э, нет! Я тебя не просил вытаскивать нас из той пещеры, это была твоя воля.
— Я глупый баран. Ладно, бе-е-езобразник. Но больше не хитри!
Пару часов назад я всего лишь умирал от жажды, а теперь мне придется утонуть в супе, а я ненавижу суп!
— Ты считал, что я глупая! Что я не догадаюсь, что ты тот юноша с базара!
— Нет! Я считал... что не догадаешься.
Ты – ничтожный, презренный уличный босяк. Босяком родился, босяком умрешь, и грустить по тебе будут только твои блохи.
Cлайд с цитатой