Чего это всем внезапно захотелось поговорить со мной наедине? Обычно никто не хочет быть наедине со мной.
Помнишь, ты объясняла мне, что сестры Кардашьян — ненастоящие знаменитости. Так вот, геологи — это сестры Кардашьян науки!
Чего это всем внезапно захотелось поговорить со мной наедине? Обычно никто не хочет быть наедине со мной.
Помнишь, ты объясняла мне, что сестры Кардашьян — ненастоящие знаменитости. Так вот, геологи — это сестры Кардашьян науки!
— О нет! К городу приближается годзилоподобный монстр!!! Я должен отвести людей в безопасное место! Жители Шелдонополиса! Говорит ваш мэр! Следуйте за мной! Если дети бежать не могут — бросайте их!.. Оу, невыносимый виртуальный ужас!!!
Эми... Я обычно всегда знаю, что сказать. Но сейчас... У меня нет слов. Наверное... Я переполнен тобой. В хорошем смысле. А не как иногда бывает в лифте. Даже если я сейчас не могу сказать тебе, что я чувствую, я проведу всю свою жизнь, показывая, как сильно я тебя люблю.
— Пенни, ты опять записала свои шоу на наш DVR?
— Нет.
— Отвечай честно, ты же не на суде. ... Он будет позже.
Я не виноват! У меня есть только ученические права, а Пенни была учителем. И когда свет сменился на желтый, она закричала: давай, давай, давай! И я — дал, дал, дал!
— Хочешь, сделаю тебе чай?
— Чай нужен, когда я расстроен, а я не расстроен. Университет заставляет меня работать с Крипке. Я в гневе!
— То есть... какао?
— Да, какао!
— Почему бы тебе просто не позавтракать в постели?
— Потому что я не инвалид, и сегодня не восьмое марта, и я не женщина.
( — У тебя в комнате есть телевизор, так может быть позавтракаешь в постели?
— Но я не инвалид и не женщина, отмечающая День матери.)
— Ты любишь изюм в шоколаде?
— Я к нему спокойно отношусь.
— В кино Воловиц всегда ест изюм в шоколаде.
— И тебе будет комфортней, если я буду есть изюм в шоколаде?
— Что ты будешь есть — не мое дело. Главное, чтобы это не хрустело во время фильма и это был изюм в шоколаде.
— Вот видишь, Говард так же хорош в этой роли, как и я.
— Так же хорош? Да тебе только что натянули трусы на голову, чмошник!
— Чего творишь?
— Пытаюсь рассмотреть свою работу как мимолётный периферический образ, чтобы задействовать верхний холмик моего мозга.
— Интересно... А я вот обычно пью кофе.