О. Х. Деревенский. История физики, изложенная курам на смех

Другие цитаты по теме

А физика понеслась, когда государственная комиссия, прежде чем перерезать красную ленточку, произвела некоторые обмеры — для того, наверное, чтобы выяснить, не пустили ли эти ударники часть бетона налево. Хеопс, когда ему доложили о результатах этих обмеров, обмер, так что пирамиду едва не пришлось сразу же использовать как усыпальницу.

Вот в такой обстановочке и пришлось работать Галилею. Он прославился тем, что, перегнувшись через перила верхнего яруса башни в Пизе, сбрасывал в прохожих различные предметы (башня из-за этого стала постепенно крениться в сторону, с которой у него было излюбленное местечко для этих занятий, и стала «падающей»).

Пытаясь унизить ученого, науськанные хамы пренебрежительно обращались к нему: «Как там тебя, философ, в натуре!» Или: «Ну ты, в натуре, философ!..» Так и приклеилось к нему словечко «внатуре-философ», а вскоре «натурфилософами» стали называть всех любителей естественно-научной тематики.

Взять хотя бы египетские пирамиды, в которых ювелирно подогнаны друг к другу огромные каменные блоки. Специалисты до сих пор чешут затылки, прикидывая — сколько сот тысяч рабов потребовалось для возведения этого чуда света. А всё было гораздо проще. Ставили опалубку, заливали туда специальный древнеегипетский бетон (песка под рукой было до черта), а когда бетон схватывался, то опалубку разбирали, ставили рядышком следующую, и так далее — с тем расчётом, чтобы за пару-другую тысяч лет всё оно как следует окаменело.

Давным-давно я вёл одну программу, приходит такой известный российский актер и я его спрашиваю: «Кого вы считаете выдающимися актерами двадцатого века?»

Он так сел и сказал: «Нас немного...»

Если пропустишь вечеринку в понедельник, то не о чем будет говорить во вторник.

Бог работал шесть дней, а потом сказал Профсоюзу, что пошел отдыхать.

— Я самый выдающийся отрок этого города!

— Ладно, в отделении разберутся, при чем тут окорок.

— Мы можем превратить вашу тёщу в жабу.

— А в человека нельзя?

Я не жалею о пережитой бедности. Если верить Хемингуэю, бедность — незаменимая школа для писателя. Бедность делает человека зорким. И так далее.

Любопытно, что Хемингуэй это понял, как только разбогател…