Сердце сгорит, как Рим Нерона.
Повсюду море, я вряд ли перейду его вброд.
Сердце сгорит, как Рим Нерона.
Знаешь, что восхищает меня в тебе больше всего? Твое сердце. Ты все еще даешь управлять ему собой. Редкое качество для нашего рода! Мы столь пресытились всем, что празднуем наш собственный цинизм.
Так что к черту жалеть себя, меньше никчемных рефлексий и больше рефлексов,
Когда ставится четкая цель, то пустые скитанья становятся квестом.
Боишься, что когда нибудь будешь биться над именинным тортом, трагически полным свечек, и сожалеть, что время твое прошло, а ты так ничего и не пережило? Ни одной стоящей аритмии, ни одной романтической долговременной тахикардии или хотя бы мерцания предсердия? Этого ты боишься, Сердце? Или ты боишься, что если будешь биться ради одного единственного мужчины, у тебя возникнет чувство утраченных возможностей?
— Ты видел её грудь?!
— Только как врач. Послушал её сердце, а там: грег-хаус, грег-хаус, грег-хаус...