мир, мироздание

Я хочу сказать... кто из нас хотя бы раз в жизни не хотел почувствовать себя сильной? Не мечтал в кои-то веки почувствовать себя хозяйкой своей судьбы? Кем бы мы были без этого? Мы причиняем друг другу зло потому, что только так нам дозволено проявлять злость. Отберите у человека право выбора — и вот уже огонь разгорается у него внутри. Иногда мне кажется, что мы могли бы спалить весь мир — и нашей любовью, и нашей яростью, и всем, что лежит где-то посередине.

— Я должен уйти, Ивар. Со смертью Хельги меня здесь ничто больше не держит. Этот мир мне больше не интересен. Поэтому я отдам себя на волю волн и ветров или богов и судьбы.

— Ты разбиваешь мне сердце.

— Оно заживет. Ивар Бескостный — бич всего мира. Я тебе не нужен.

Все меняется. Этот мир непостоянен и обманчив. Все оказывается не тем, чем кажется.

Жаль, что здесь нет Протагора. Он наверняка поиграл бы словами, в том духе, пожалуй, что мир заканчивается войной, войны — поражением, поражение — восстанием, восстание — либо поражением, либо победой, победа — возрождением, возрождение — миром, мир — войной и так далее. Не будем спорить об этом.

Нет совершенства в мире,

И часто трусость, глупость, нерадивость

Одерживают верх над человеком.

— Убийца данов заботится о мире. Очень жаль, что Альфред не смог это увидеть. Мой муж видел в Утреде то, что не мог понять никто другой.

— Леди... это понимали все. Не понимали, возможно, лишь вы.

Общаться с богами — значит войти в мир грез, мир духов. Нужно отказаться от самой себя и стать единой с основой всех вещей. Оказаться в том пространстве, где материя и действия еще не определены, а пульсирующая темнота — еще не начавший существование физический мир.

Боги просто населяют это пространство, это силы созидания и разрушения, любви и ненависти, заботы и пренебрежения, света и тьмы, холода и тепла… Они борются друг с другом и дополняют друг друга, они — фундаментальные истины.

Элементы, составляющие само мироздание.

— Ты хотел принести в Эгельсбург мир.

— По меньшей мере, я стараюсь избегать битв.

— А я, по-твоему, к ним стремлюсь?

— Может, и нет, но так и будет. Олдермены не отступят. И вы закончите бойню, которую начали даны.

— Боюсь, что ты прав, кровопролитие очень возможно, пострадают невинные.

— Но решаете за нас вы.

— Скажем, я оставлю здесь своего человека, чтобы тот постарался добиться мира, того, кто может быть неугоден олдерменам, но любовь народа заставит их смириться. Назовем его, например, лордом-защитником. Он будет править здесь несколько лет, пока угроза не минует. Что скажешь, если это будешь ты?

— Я? Я не хочу здесь править.

— Очевидно, что ты пользуешься уважением у местных жителей, тебя слушаются, так почему бы нам не воспользоваться этим?

— Я не воспользуюсь их уважением.

— Даже, ради мира? Согласишься, сможешь вернуть былую Мерсию, ту которую усердно уничтожал Этельред.

— А если откажусь?

— Как сам сказал — будет бойня, но это уже будет твое решение.

Не смотря на то, что я прошу богов о мире, я боюсь, что амбиции людей вновь вызовут войну.

— И какое у него оправдание собственной трусости?

— Он не хотел проливать кровь своих людей.

— И в итоге ее пролилось еще больше. Я поговорю с ним.

— Нет! Только не сейчас. Даны побеждены, так давай насладимся миром. Хотя бы в эту ночь.

— Я выполню твою просьбу. Но только в эту ночь.