капитализм

Ты тут пишешь, что пришелец рассказывает о правах рабочего класса, о прогнившем капитализме, о самодовольстве буржуазии... я даже слов таких не знаю! Но мне эта дрянь не нравится!

Как ни удивительно, империи, построенные банкирами и купцами во фраках и цилиндрах, оказались сильнее империй, построенных королями и аристократами в шитых золотом одеждах и блестящих доспехах. А все дело в том, что купеческие империи гораздо умнее финансировали свои завоевания: налоги не хочет платить никто, а вот инвестируют с удовольствием все.

Во время работы над «Красным псалмом» я уже жил в Италии и там понял, что более отвратительной вещи, чем ранний, хищный капитализм, Земля не видела. Фраза «собственность — это кража» в точности описывает реальность. Политика же не что иное, как возможность попасть в круг общества, который может эту кражу осуществлять.

Сам Маркс не предполагал такого развития событий, когда пролетариат Запада станет как бы частью буржуазии, а новым пролетариатом окажутся целые народы «третьего мира».

Насколько я себе представляю, Че Гевара — что-то вроде Шамиля Басаева, различается только идеология, которая их вдохновила. Я человек абсолютно мирный, и романтик с автоматом — не самый симпатичный мне символ. Мне могут нравиться романтические порывы, но когда их реализацией становится стрельба по людям, это не вызывает ничего, кроме тоски и ужаса. Другое дело, что даже Че Гевара и символизируемый им бунт стали со временем коммерческим клише — как-то на рейсе британских авиалиний я видел в каталоге Duty Free швейцарские часы «Swatch» с портретом Че Гевары. Мир делает деньги на прямом бунте против себя. Мне кажется, что если бы Че Геваре показали эти часы перед его последней экспедицией в Боливию, он махнул бы на всё рукой и стал бы разводить тюльпаны.

Капиталист заинтересован, чтобы рабочие побольше производили; поменьше потребляли.

Судьба российского частного капитализма в будущем зависит от того, удастся ли государству воспрепятствовать оттоку капитала за рубеж. Причем делать это надо всегда, стоит чуть-чуть ослабить усилия, и капитал перестанет быть российским.

Кейнс призывал Рузвельта не кошмарить крупных капиталистов, а поощрять их. А вот для Айн Рэнд эти слова Кейнса звучат аморально: капиталисты несут бремя нации, а государство, видите ли, вольно их приручать или наказывать. Самых полезных членов общества превращают во вьючных животных!

Если производитель работает менее эффективно, чем другие, то он живет настолько же хуже. А в нынешней модели экономики он вообще очень быстро исключается из системы производства и потребления. И его судьба интересует только его самого.