гнев

Нет ничего страшнее гнева когда-то близких нам людей. В отличие от всего остального мира они знают все наши секреты, все слабые места и каждую болевую точку. И когда они злятся, то бьют со всей силы так больно, как только могут. И считают себя вправе это делать — именно потому, что когда-то были близкими и пользовались нашим доверием. Так что, в очередной раз открывая кому-то душу, неплохо бы помнить о том, что и этот человек когда-то может стать бывшим близким…

Какой бы сильной ни была любовь, гнев сильнее.

Иссякнешь ли ты,

Мой безудержный гнев,

Стремясь с высоты

Диким горным потоком,

Вскипая и пенясь

В ущелье глубоком?

Иссякнешь ли ты,

Мой безудержный гнев?

Ужель превратится

В домашнюю птицу

Орел, озаренный небесным огнем,

Дерзавший когтями

В загривок вцепиться

Свирепому вихрю,

Чтоб мчаться на нем?

Она может разозлиться. Пускай она недалёкая дурочка, но всё же она серафим. Не считая саму Илиас, она самая сильная на Небесах. Так что, если она устранит Героя, то это будет весьма кстати...

Грубость — только следствие досады, невозможности выразить гнев словами. Поэтому вместо слов говорят кулаки.

Пустые и малодушные люди нередко обнаруживают перед своими подчиненными и перед тем, кто не смеет выказать им сопротивления, припадки гнева и страсти и воображают, что выказали этим свое мужество.

Смех — самое сильное орудие в победе над гневом.

Не будь духом твоим поспешен на гнев, потому что гнев гнездится в сердце глупых.

— Вы не понимаете? Я больше ни во что не верю. Если бы я мог сжечь Эдем, я сделал бы это. Я хочу, чтобы этот остров, эта планета, эта школа исчезли навсегда.

— Возможно, это и есть любовь. Я люблю тебя так сильно, что готова последовать за тобой, даже если ты одержим манией разрушения.

Я отталкиваю её.

— Вы отвратительны мне, Афродита.

— Ты сам себе отвратителен. Я чувствую, как ты себя презираешь. Я должна помочь тебе снова подняться. Ты необыкновенный человек, но ты забыл об этом, потому что ослеплён гневом.