— Слушай, рожу попроще сделай, а то страшный, как инфаркт, всех детей перепугаешь.
— На свою рожу посмотри.
— А че ты все время зубами скрипишь? У тебя случайно глистов нет?
— Нет, только геморрой. Сижу с 18 лет.
— Слушай, рожу попроще сделай, а то страшный, как инфаркт, всех детей перепугаешь.
— На свою рожу посмотри.
— А че ты все время зубами скрипишь? У тебя случайно глистов нет?
— Нет, только геморрой. Сижу с 18 лет.
Проходя мимо пациентов геронтологического отделения, учишься проживать жизнь сполна.
Люди болеют, потому что живут вполсилы. А живут вполсилы, потому что боятся. Со страха начинаются все болезни.
Он открыл шкаф, вынул из стерилизатора две гигроскопические маски, протянул одну Рамберу и посоветовал ее надеть. Журналист спросил, предохраняет ли маска хоть от чего-нибудь, и Тарру ответил: нет, зато действует на других успокоительно.
Вы не избавитесь от болезни, пока не поймете, зачем она вам нужна. Она для вас жизненно важна, как ни парадоксально. Болезнь напоминает вам о чем-то… или предостерегает от чего-то. Она стоит на страже, поэтому вы не выздоравливаете. Иногда болезнь служит искуплением неблаговидного поступка.
Болезнь преследует меня повсюду: прячется в голове, в моих мыслях, не оставляет ни на минуту. Она в лесу, в высокой траве, в цветах. В озере и на пристани — в блестящих каноэ. Она отравляет еду, заволакивает тучами чистое небо, пачкает теннисные корты, крадется по тропинкам, пробирается в столовую, в комнату отдыха и в палаты. А на ночь проникает в укусы комаров и клопов, звучит в песне сверчков, и образ ее в лунном сиянии становится еще более явственным, Ничто не в силах одолеть рак: ни красота природы, ни доктора, ни смех, ни игра.