Я не разрешаю, чтобы в моём отеле были шуры-муры, если это не мои шуры-муры, понятно?
Павел Аркадьевич
— С днём рождения!
— Мне чего, радоваться? Ещё один бесполезный год прошёл. Туда-сюда и на кладбище.
— Шли две черепахи. И одна шла спереди, а вторая сзади. Та, которая шла сзади, она постоянно пыталась обогнать ту, которая шла спереди, но никак не смогла. И вот на одном моменте, та, которая шла спереди, она остановилась, и та, которая шла сзади, она её обогнала и упала... в пропасть.
— И к чему это вообще?
— Ну я там чуть-чуть перепутал, поэтому смысл поменялся. Слушай на сербском...
— Паш, я просто хотел извиниться.
— Ну... это же и был смысл притчи, что я человек не злопамятный и вообще ко всем людям хорошо отношусь.
Я хотел извиниться за своё утреннее поведение. Просто мы с тобой должны быть как молоко и печенье, а мы были как огурец и молоко. Ты меня понял?
Значит так, больше этого клоуна [Михаила Джековича] в моём отеле не будет! Как там у вас говорят? «На чужой каравай... Иди нахрен — не мешай!»
— Павел Аркадьевич, а что происходит?
— Меня подставили. Теперь для следствия я главный подозреваемый. Я улетаю в Сербию!
— Но у вас же есть алиби.
— Уже нет. Я выходил в коридор поговорить по телефону... и я мог кого-то убить.
— Но если вы уедете, это будет очень подозрительно.
— София, я в России не первый день. Если я сейчас не уеду на юг, меня отправят на север!