– У мамы есть один шрам.
– Где?
– На попе, её укусил Кракен.
– Ясно. Не туда зашёл наш разговор, но о каком Кракене ты говоришь?
– Это злобный чихуахуа моей мамы.
– У мамы есть один шрам.
– Где?
– На попе, её укусил Кракен.
– Ясно. Не туда зашёл наш разговор, но о каком Кракене ты говоришь?
– Это злобный чихуахуа моей мамы.
— Почему ты защищала Зика Мура, менеджера компании по импорту/экспорту?
— Я лучшая.
— По отмазыванию преступников.
— Неправда. Я не со всеми клиентами спала.
— Джанна ушла через пять минут после тебя. Живая.
— Я тебе верю, но кто-нибудь может это подтвердить?
— Что ж, в «Роскоши» было триста самых близких моих незнакомцев. После ее ухода я пошел в бар.
— Этот мужик явно вор, пойдем, придушим его.
— Я бы предпочла поговорить.
— А потом придушить. Прелюдии никому еще не мешали.
— Ты даже не попытался походить на Тода.
— А зачем мне это? Будь я Тодом, он хотел бы выглядеть как я.
— Сделка есть сделка.
— Что? О, нет.
— Я… Уроки вождения придётся отложить, пока мама смотрит.
— Чем ты занимаешься?
— У меня интернет-магазин, подняла его с нуля, жопу рву, а знаете, что Эш говорил о работе? «Само что-нибудь подвернется». И, знаете, кто подвернулся? Я. Кто-то должен был нести ответственность. Группа не считала меня за свою, но именно Эш был самым большим эгоистом и вел себя как ребенок.
— О, как я тебя понимаю. У меня был незрелый напарник — это просто жесть.
— С ума сойти можно.
— Да, я хотела его убить.
— Я этого не говорила.
– Нужен список всех, с кем ты спал за последние восемь недель.
– Тебе понадобится блокнотик побольше.
— Ну что? Что мы думаем о Кэнди?
— Она идеально подходит Люциферу.
— Размер лифчика равен ее IQ, да?
— И того меньше.
— У меня не было выбора.
— Не парьте чушь, вы сами решили пойти на такую глупость.
— Люцифер!
— Откуда нам знать, не потребует ли убийца вторую ее руку или селезенку или сердце! Невозможно выиграть, играя по правилам деспота и извращенца.