— Ото уже бумажкой разжился. Жизнь, погляжу, налаживается…
— Мне бы огоньку, Давид Маркович.
— И два ковша борщу!
— Ото уже бумажкой разжился. Жизнь, погляжу, налаживается…
— Мне бы огоньку, Давид Маркович.
— И два ковша борщу!
— ... Обмундирование сгорело полностью. Эва не разговаривает. Из примет только капитанские звездочки. Всё...
— Да, зацепок мало.
— Шо значит «мало»? Сара тоже кричала «мало», а потом нянчила семерых бандитов, не считая девочек… Я имею кое-что сказать…
— Так, Фима, ты почему здесь?
— А где я должен быть? Так вот, граждане менты...
— Так и шо Эва Радзакис? Шо, уже сидит?
— Пока шо нет.
— Поймаете его — убейте! Не цацкайтесь! Наплюйте ему в рот!
— Виталий, у тебя бывают дурные предчувствия?
— Конечно, бывают. Это у нас называется — «интуиция».
— У вас — интуиция, а у нас в Одессе — «задница горит».
— Давид Маркович, это ж не по-джентльмэнски! Это ж честный куш!
— Шо деньги, Саня? Деньги — мусор. Тебе вышак маячит!
— И он еще тявкать будет за закон! Я ж тебя лично, таки лично, предупреждал, что грызть буду вас, падаль!
— Так ж сказали, сказали шо вас убили, а мы ж с вами договаривались…
— Рано ты меня похоронил! Сначала я тебя сначала закопаю и кол осиновый вобью, шоб ты не вылез! Слышь ты, я уволюсь из УГРО, а пистолет оставлю! И буду стрелять вас по одному или душить голыми руками! Вот как меня вы довели!.
Доктор прописал мне спокойствие для сердца, и я буду спокоен. Значит или ты мне сейчас скажешь, что случилось, или я гэпну тебя в морду со всей моей любовью.