Я её любил. Я его любила

— Её почти не бывало дома. «Время, отданное приходу», — говорила она возводя глаза к небесам. Она из кожи вон лезла, поносила каких-то придуманных ею благочестивых дур, входя, устало снимала перчатки и бросала их, точно фартук, на консоль в прихожей, вздыхала, вертелась, трещала без умолку, лгала и путалась. Мы ей не мешали. Поль называл её Сарой Бернар, а мой отец, стоило ей выйти из комнаты, возвращался к чтению «Фигаро», не утруждая себя комментариями... Ещё картошки?

Подходил к краю пропасти, наклонялся и в ужасе отбегал.

Я ждала его к ужину. Ждала часами. Часто даже засыпала. Он, в конце концов, возвращался — понурый, с виноватым лицом.

... Я ощущаю его нежные прикосновения к моей шее, слышу его голос, чувствую жар его тела, запах кожи. Всё как всегда.

Всё как всегда...

Достаточно закрыть глаза.

Кухня превратилась в судилище, Адриан и его сестра — в обвинителей, а на скамье подсудимых — их отец. Как тяжело всё это было... Нет, бомба так и не взорвалась, язвили в меру — так, воткнули друг в друга пару-тройку отравленных шпилек.

Как всегда.

Я села и взялась руками за голову.

Мне хотелось её отвинтить, положить перед собой на пол и точным ударом ноги отправить ее как можно дальше.

Так далеко, чтобы её больше никто и никогда не нашел.

Но я и по мячу-то бить не умею.

Наверняка бы промахнулась.

Я влюбился — словно заболел. Сам того не желая, не веря, против своей воли, не имея возможности защититься, а потом... — Он откашлялся. — А потом я потерял её. Так же внезапно.

Знаете, любовница — это такая нетерпеливая молодая женщина, которая немножко действует вам на нервы.