Лукреция

Ничто своим не назовешь никак,

Все предает враждебный людям Случай

Иль бедствиям, иль смерти неминучей.

Да разве в этом мире правда есть?

Хоть с дальних звезд о ней возможна ль весть?

Минута счастья озаряет нас

И, отблистав, мгновенно исчезает...

Ужель необходимость возникает

То восхвалять, что нам всего ценней?

Иной раз быть не стоит откровенным!

Потоки страсти лишь пуще свирепеют от преград.

Какими в старости блеснешь делами,

Когда полна злодействами весна?

Быть может, хвастовство красой жены

Тарквиния порыв воспламенило...

Порой сердца ушами смущены!

А может быть, ему завидно было,

Иль вот какая колкость уязвила,

Что скажем, он владеет, Коллантин,

Тем, чем владеть не может властелин.

Честь и краса, к несчастью, не всегда

Защищены судьбою от вреда.

Верна супругу! — Вот что в нем зажгло

Настойчивое, острое желанье...

Ведь Коллатину вдруг на ум пришло

Расписывать супруги обаянье.

Но тот, кто яростью желанья пьян,

Тот в поисках сокровища, поверьте,

Не убоится даже лютой смерти.