— Ты как всегда ведёшь себя как самый поверхностный на свете человек.
— Дура, в глубине ничего хорошего нет.
— Это как?
— Глубокая река быстро течёт, и ты не видишь дна, так что ты не можешь вступить в неё. Ирония в том, что эта моя поверхностность означает, что я добрый и чистосердечный человек, твёрдо стоящий на земле.
— То, что ты сейчас делаешь, это убегаешь. Если ты не изменишься сейчас, то не сможешь найти своё место в жизни.
— Ты всё твердишь «изменись, изменись», как будто других слов не знаешь. Что же, ты можешь попросить Солнце перестать заходить на западе и начать на востоке, потому что это всех уже достало?
— Ты очень наблюдателен.
— А, этому научил меня мой папаша. Что я должен внимательно присматриваться к людям вроде дам, продающих картины на подозрительных выставках. Я всегда настороже, когда кто-то пытается вторгнуться в моё личное пространство, впервые заговорив со мной. В своё время папашу так обманули, и он влез в большие долги.
— Поражаюсь, сколько ты помнишь всякой ерунды о приветствиях, хотя сама мало с кем здороваешься.
— Ты настолько глуп? Правильно поприветствовав человека, легко завязать с ним дружескую беседу. Приветствия надо знать обязательно, — Юкиносита грустно и устало хмыкнула. — Впрочем, в твоём случае приветствие следует засчитывать за целый разговор.
— Ну да. Вот потому-то я и предпочитаю никого не приветствовать.
– Слушай, у тебя есть друзья?
– Давай сперва чётко определим границы понятия «друг».
– Можешь не продолжать. Человек, у которого друзья есть, никогда бы так не сказал.
– Короче говоря, если отделить от тебя самоуверенность, то останутся лишь оценки и внешний вид, которые совсем тебя не красят. Плюс твои испорченные глаза.
– Хватит уже про глаза!
– Действительно. Они постоянно выделяются, но тут уж ничего не поделать.
– Немедленно извинись перед моими родителями!
– Не всегда мечты сбываются, как бы тяжело ты ни работал. Работа вообще редко приносит какие-то плоды. В старании можно найти разве что утешение.
– Это лишь пустое самоудовлетворение.
– По крайней мере, это нельзя назвать самопредательством.
— Невелики шансы на победу, если сражаешься с кем-то в области, в которой он мастер. Чтобы победить, надо пронзить его слабое место…
— Да, ты можешь найти его слабое место, но у него может быть что-то, что эту слабость компенсирует. Это удовлетворяет условиям, о которых ты говоришь.
— И как тебе не стыдно жить на белом свете?
— Слушай, Юкиношита. Жизнь — это величайший дар. Разве не более стыдно думать, что это стыдно?
— Кажется, они действительно свободны… [говорит, смотря на аквариум}
— Угу. Эта рыба уже взрослая.
— Ей некуда податься, не на кого положиться. Она будет прятаться, плыть по течению, пока не врежется в невидимую стену.
— Это ты про какую рыбу?
— Про себя…
– Если бы у тебя был друг, к которому постоянно липли девушки, что бы ты о нём думал?
– Глупый вопрос. У меня нет друзей, а значит, заботиться о такой ерунде мне не надо.
Cлайд с цитатой