Мам, знаешь какой у собаки плюс, перечеркивающий все остальные недостатки? Собака не клянется сперва тебе в вечной любви, а потом прыгает по чужим койкам.
Я, когда выпью, такой орангутанг...
Мам, знаешь какой у собаки плюс, перечеркивающий все остальные недостатки? Собака не клянется сперва тебе в вечной любви, а потом прыгает по чужим койкам.
— Звонит какой-то чебурек говорит Артур не проплатил вторую часть за алюминий.
— Пошли его на хер!
— Алло, слышь, друг... Здесь сидят влиятельные люди, они говорят, чтобы ты шёл на хер.
— Знаешь, я всю жизнь мечтал быть аквалангистом.
— Будешь. А я — вулканологом.
— Будешь!
— Не факт...
— Саша.
— Артур.
— Рад с тобой познакомиться, очень много о тебе слышал.
— Да? А я о тебе нет.
— Саша, ну понимаешь, два года — это слишком много! Я не виновата.
— А кто виноват? Папа Римский? Кто!? Скажи, может, я пойму!
Вот, Фил, я тебе честно скажу. Вот мне птичку жалко. Мне вот человека не жалко, потому что человек — это тварь. Мне для человека пули не жалко, а птичка... вот она летает в небе, мне её жалко, потому что птичка — это божье создание.
— Лука мысль прокинул — короновать тебя.
— Ну они просто меня осчастливили! Пойми, жулики народ хитрый, они сегодня коронуют, а завтра на ножи поставят.
— Слушай, Оль, ну чё мы, как в кино, говорим, а? Давай по-человечески поговорим?
— Да о чём с тобой говорить то? О машинах вон, о сабельках о твоих? О чём? О Брюсе Ли?
— Не, ну почему о сабельках? Ё-маё... Давай о музыке, о заслуженном дедушке твоём, о ***ах-однокурсниках. Давай! Давай, поделись болью-то!