Мы сходим с ума от одиночества, если остаемся одни. А собравшись вместе, сходим с ума от того, что нас много.
Никому не дано знать, что происходит в промежутке, отделяющем тебя прежнего от тебя настоящего. Никому не составить карту той части ада, где живут тоска и одиночество. Нет таких карт и быть не может. Ты просто… возвращаешься с другой стороны.
Или не возвращаешься.
Ты ничего не знаешь о пустоте, Вик. Ты мужчина, и ты работаешь. Мужчины работают, а женщины сидят дома и слушают, как снаружи воет ветер. Иногда кажется, что он воет внутри, понимаешь?
Город сошел с ума, люди куда-то спешат,
Медленно затвердевает моя душа.
Кухню наполнил дым тлеющих сигарет,
Еле слышны отголоски вчерашних побед.
Мне бы сейчас полетать над облаками,
В параллельный мир окунуться с головой,
Мне бы сейчас полетать, взмахнуть руками,
Но падать больнее всего.
Над этим миром, мрачен и высок,
Поднялся лес. Средь ледяных дорог
Лишь он царит. Забились звери в норы,
А я-не в счет. Я слишком одинок.
От одиночества и пустоты
Спасенья нет. И мертвые кусты
Стоят над мертвой белизною снега.
Вокруг — поля. Безмолвны и пусты.
Мне не страшны ни звезд холодный свет,
Ни пустота безжизненных планет.
Во мне самом такие есть пустыни,
Что ничего страшнее в мире нет.
В мире видимо-невидимо бесконечно одиноких людей. И происходит столько всего печального, с чем люди не умеют справиться сами. Вот почему и сегодня я даю напрокат кошек тем, кто одинок, чтобы они смогли залечить дыры в сердцах людей.
Ревун заревел. И чудовище ответило. В этом крике были миллионы лет воды и тумана. В нем было столько боли и одиночества, что я содрогнулся. Чудовище кричало башне. Ревун ревел. Чудовище закричало опять. Ревун ревел. Чудовище распахнуло огромную зубастую пасть, и из нее вырвался звук, в точности повторяющий голос Ревуна. Одинокий, могучий, далекий-далекий. Голос безысходности, непроглядной тьмы, холодной ночи, отверженности. Вот какой это был звук.
Мне хочется залезть в какой-нибудь сосуд и похоронить себя в морской пучине, как старик Хоттабыч.
Cлайд с цитатой