Армен Гаспарян. Война после Победы. Бандера и Власов: приговор без срока давности

Неонилу Ивановну Гарькавенко расстреливали дважды. Была направлена на работу учителем на Западную Украину в село Деревянное. Поздней осенью 1941 года немецкие каратели расстреляли её в числе 46 советских активистов. Тяжело раненная, она выбралась из расстрельной ямы. Но то, что оказалось не под силу людям со свастикой на форме, совершили «либералы» из ОУН. Спустя два года ее зверски убьют вместе с мужем. Мне было бы крайне интересно послушать, как украинские журналисты вообще объясняют судьбу Неонилы. Выжила после немецкого расстрела. Случай не рядовой в годы Великой Отечественной войны, хотя, конечно, были зафиксированы десятки примеров. Смертью смерть поправ. И после этого она была убита бандеровцами.

Другие цитаты по теме

Ещё одна учительница — Александра Перевышко. Судьба точно такая же — зверски убита украинскими националистами в 1945 году. Любили они женщин убивать. Особое удовольствие испытывали. Гордились совершенным. Это ведь настоящий подвиг — выстрелить в упор в безоружного человека. Только москали этого никак понять не хотят. Погрязли в своем азиатском варварстве, не разделяют европейских ценностей. Переходим к тому самому полковнику Кириченко. Старший оперуполномоченный НКВД. Убит бандеровцами 23 апреля 1945 года в местечке Заложцы. Вместе с ним руками бандитов убиты его жена и двое новорожденных детей. Семья возвращалась из роддома. Петр Григорьевич вступил в неравный бой. Был тяжело ранен. На его глазах национальные герои нынешней Украины руками разорвали его двоих новорожденных детей и убили ножом жену.

И не хотят вспоминать в Киеве, что, по официальным советским данным, которые были в достаточной степени занижены, от рук украинских националистов погибло более 40 000 мирных граждан. В том числе около 2000 учителей и врачей, 15 000 крестьян, а также 25 000 военнослужащих, пограничников, сотрудников МГБ и милиционеров. Еще добавим сюда 80 000 поляков, убитых во время Волынской резни.

Время действительно очень сложное было. С этим я не спорю. Эпоха выдалась на редкость неудачная. Как и всегда у либералов. Им все время не везёт в России с народом, с обстоятельствами и с менталитетом.

Русская смута — это не бесконечные совещания в штабах и не ужины в хороших ресторанах, как показал те события советский кинематограф. Русская смута — это безумие штыковых и кавалерийских атак, ежедневно тысячи убитых, расстрелянных, повешенных, зарубленных, сожженных. Русская смута — тотальная война на уничтожение, без пощады не только к врагу, но и к себе. В ней жестокость, пусть даже и патологическая, была нормой.

Политика вообще — вещь грязная. Компромиссы, решения за другие страны их судьбы.

И вот мы подошли к главному. К вечному, казалось бы, спору. Как классифицировать «народ-богоносец»: с расовой или ментальной точки зрения? Вы удивитесь, но предмета спора на поверку не окажется. Потому что по итогам Гражданской войны и русская контрреволюция (после своего закономерного поражения), и русская революция (после столь же закономерной победы) независимо от себя сошлись в главном: быть русским — это не значит носить русскую фамилию или быть русским по крови. Быть русским — это испытывать гордость за Родину и добиваться её процветания. Пути процветания могут быть разными, но доминанта остается неизменной.

Обыватель привык жить «послезнанием» и аберрацией памяти. Каждый второй искренне полагает, что все и всегда всё делали неправильно, а вот он бы справился. Причем на любом поприще — от управления государством в годы войны до решения проблемы окрылённого кровососущего гнуса. И не просто справился бы, а сделал бы это с блеском. Ему рукоплескали бы миллионы сограждан, и на телевидение позвали бы поделиться опытом.

Но опять же возникает вопрос: а при чем здесь Советский Союз? Ах да, мы же 17 сентября 1939 года тоже вошли на территорию Польши, совершив страшное преступление против польской государственности. О каких нормах вообще идет речь? В данном случае их четыре: Рижский мирный договор образца 1921 года, Парижский пакт Бриана — Келлога, пакт о ненападении между Польшей и СССР 1932 года и, наконец, Конвенция об определении агрессии 1933 года. Названия документов масштабны. И если не знать о том, что в них содержится, наверное, действительно надо просто посыпать голову пеплом, всей страной падать на колени и просить гордую польскую шляхту нас простить. Но как только вы откроете первый из этих документов, тут же выяснится, что каяться-то, в общем, не в чем. А Польша, мягко говоря, карты передергивает. Начнем с основополагающего во всей этой истории документа - Конвенции об определении агрессии. Сегодня те поляки, которые призывают народы России покаяться за 1939 год, почему-то забывают уточнить, что этот документ был предложен Москвой, то есть Советским Союзом. В конвенции есть важнейший пункт: «Вторжение своих вооруженных сил хотя бы без объявления войны на территорию другого государства». То есть ввод войск Рабоче-крестьянской Красной армии на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии мог бы расцениваться как нарушение. Но эта конвенция, несмотря на все предложения Москвы, так и не была принята, а значит, не стала документом международного права. Произошло это благодаря позиции Великобритании и Франции. Да и Польша не горела желанием выступать за этот документ. Но это еще полбеды. Проблема состоит в том, что конвенция не может существовать сама по себе. Она должна была стать частью большого международного соглашения об ограничении вооружения. Вы, наверное, не удивитесь, если я скажу, что и соглашение не было подписано. То есть Советский Союз обвиняют в нарушении основных положений международного права, хотя эти положения прописаны в документах, которые не были приняты, и при этом предлагал их принять именно СССР. Теперь давайте обратимся к пакту Бриана — Келлога, который Советский Союз нагло проигнорировал, лишь бы уничтожить польскую государственность. В нем есть пункт об осуждении войны как средства урегулирования международных споров. Замечательно. Давайте признаем, что недопонимание между Москвой и Варшавой действительно было. Что же получается? В сентябре 1939 года Германия нападает на Польшу, начинается война, потом войну Германии объявляют Великобритания и Франция. А затем наступает 17 сентября 1939 года. Советский Союз вводит войска на территорию Западной Белоруссии, Западной Украины. Объявили Великобритания и Франция войну Советскому Союзу за нарушение пакта Бриана  — Келлога? Разумеется, нет. Зададим вопрос посложнее: объявила ли Советскому Союзу войну Польша? Вы удивитесь, но мало того, что война Советскому Союзу не была объявлена, польская армия получила приказ категорически не вступать в боевые действия с войсками Красной армии. Иначе говоря, польское правительство тогда, в 1939 году, не расценивало ввод войск Красной армии на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии как нарушение пакта Бриана  — Келлога. А поскольку с пактом Бриана — Келлога не очень складывается, они тут же занимают следующую линию обороны: был нарушен пакт о ненападении между Польшей и Советским Союзом 1932 года. Поражение Польши в войне с Германией автоматически означало прекращение договора 1932 года. Согласитесь, если один из двух партнеров по меркам международного права перестает существовать, каким образом и за счет чего должен действовать договор? Об этом польские политологи и эксперты почему-то категорически говорить не хотят. Как не собираются они рассказывать о том, что Советский Союз осенью 1939 года соблюдал абсолютно все нормы международного права: правительство СССР вызвало посла Польши в Москве и уведомило его о том, что в связи с поражением Польши в войне с Третьим рейхом действие договора 1932 года теперь прекращено.

Так вот о Корнилове. Сегодня в моде патриотизм и любовь к России. Гордость за её историю и стремление сделать её лучше. Неприятие внешнего врага и презрение к его сторонникам внутри страны. С этой точки зрения генерал от инфантерии – ярчайший пример для подражания. Не было тогда большего патриота исторической России, чем Корнилов. Равно как и не было большего врага у немцев, многочисленных сепаратистов и у большевиков.