Я люблю тебя, Джоджо. Со всем моим эгоистичным, противным, злым сердцем.
— Я не дам тебе сломать меня.
— Ты уже сломлена. Поэтому я тебя и выбрала.
— Это значит, что ты не сломаешь меня ещё сильнее.
Я люблю тебя, Джоджо. Со всем моим эгоистичным, противным, злым сердцем.
— Я не дам тебе сломать меня.
— Ты уже сломлена. Поэтому я тебя и выбрала.
— Это значит, что ты не сломаешь меня ещё сильнее.
Я знаю, что такое смерть, но говорить о ней не стремлюсь. Раз в год, в День памяти, мы пишем письма тем, кого потеряли. Подписываем, складываем и оставляем на кладбище. Смысла в этом я не вижу. Зачем писать мёртвым? О смерти лучше не думать. Хотя в последнее время смерть всё стучит в мои двери.
И легло на душу, как покой.
Встретить мать — одно мое желание.
Крест коли, чтоб я забрал с собой,
Избавление, но не покаяние!
Пашем день за днём, чтобы
Купить телек или купить дом;
Сходить в Универ, чтобы спать пять лет,
Чтобы стать никем, выкинуть диплом.
Чтобы что?
Чтобы стать Землёй. В конце концов — мы почвы слой.
Баю-бай, весь этот мир уснёт тревожным сном.
Да, вот он, дуб...
«Весна, и любовь, и счастье! И как не надоест вам всё один и тот же глупый, бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастья. Не верю вашим надеждам и обманам».
— Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, — наша жизнь кончена! Надо доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.
Арчи, я говорил тебе, что глупо упрекать себя за отсутствие дара предвидения, как и за бессилие.
Я вдруг совсем охладела к дурным речам.
Что ты запомнишь? Обиду? Гордыню? Страх?
Лица врагов? Свой портрет в дорогой квартире?
Я буду пить шампанское в облаках
И вспоминать, что мы с тобой просто были!
Сожги мой крик в тишине.
Забудь мой образ, прошу...
Я не хочу быть как все
Забудь меня, я ухожу.