— Возможно ли одновременно гордиться и гореть от гнева?
— С детьми постоянно так, милорд.
— Возможно ли одновременно гордиться и гореть от гнева?
— С детьми постоянно так, милорд.
— Это безумие. Король Уэссекса помогает мстить за смерть большого волосатого викинга. Хорошая вышла бы песня.
— Если ты умрешь, Этельвольд, я попрошу ее написать.
Она злится, потому что я умираю. Она не бессердечна. Именно ее сердце и болит больше всего.
— Утред, король желает с тобой говорить.
— О чем?
— Не может решить, что надеть на казнь — нужен твой совет!
— Обещай, что не наделаешь глупостей.
— Как я могу обещать то, чего быть не может? Глупость — моя натура.
— Ты ведом своим сердцем и это сердце доброе. Я молюсь, чтобы оно не очернело. Не меняйся. Но пытайся почаще пользоваться мозгами!
Ты вернул своих сыновей и защитил род Альфреда. Стены, дворцы и даже гробницы можно восстановить. Уэссекс — это ты, Эдуард.
Для ребенка ужасней всего чувство, что его не любят, страх, что он отвергнут, — это для ребенка ад. Отверженность влечет за собой гнев, а гнев толкает к преступлению в отместку за отверженность, преступление же родит вину — и вот вся история человечества.
— Расскажи нам про унижение, гнев и гордость, — попросили ученики Ходжу Насреддина.
Ходжа сказал:
— Ящерицей Унижения оборачивается низшее «я», когда чувствует приближение высшего.
Себе на помощь она зовет индюка Гнева, который, грозно поднимая гребень, говорит: кулды-кулды.
Потом вперед выходит павлин Гордости и веером распускает разноцветные перья хвоста Личной Значимости.
А высшее «я», терпеливо дождавшись конца этого представления, принимается за работу.