Энтузиазм и настойчивость могут сделать среднего человека великим. Равнодушие и вялость могут превратить великого человека в посредственность.
Человек по-настоящему велик только в глазах своих детей.
Энтузиазм и настойчивость могут сделать среднего человека великим. Равнодушие и вялость могут превратить великого человека в посредственность.
Кто-то рождается великим. Кто-то достигает величия. А на некоторых оно сваливается... Но есть и другие...
Мы рассматриваем миротворческую деятельность как важную составную часть своей политики по укреплению международной и региональной безопасности.
— Послушай, как бьется сердце!
— Это... хе-хе, — весна.
— Я не знаю, что это, но я не могу больше. Не могу!
— Это значит он стал взрослым.
Но он знал своего Хозяина! Надо было служить ему на какую-то долю сил — больше половины, но никогда на полную. Сталин не терпел открытого невыполнения. Однако, чересчур удачное выполнение он ненавидел: он усматривал в этом подкоп под свою единственность. Никто, кроме него, не должен был ничего знать, уметь и делать безупречно!
И Абакумов, — как и все сорок пять министров! — по виду натужась в министерской упряжке, тянул вполплеча.
Как царь Мидас своим прикосновением обращал все в золото, так Сталин своим прикосновением обращал все в посредственность.
Величие народа не измеряется его численностью, как величие человека не измеряется его ростом; единственной мерой служит его умственное развитие и его нравственный уровень.
Твоё прикосновенье приснилось как награда
За годы одинокие мои.
Твоё прикосновенье! О, как была я рада!
Ночь чувства разбудила и таит...
Погладил мою руку и сжал её тихонько.
И в этом было столько волшебства!
Погладил мою руку — и сжалась амазонка
От ласки, неги, нежности, родства.
Однажды, услышав сказанное себе вслед: «Великая старуха», Раневская резво (насколько возможно) обернулась и поправила говорившую:
– С первым согласна. Со вторым нет!
Чуть подумала и вздохнула:
– Впрочем, и с первым тоже… До величия мне еще играть и играть.