Халк сильнейший тут... Но Халку все еще больно от слов.
Я думал, мне станет легче со временем. Но не умирает лишь боль в сердце.
Халк сильнейший тут... Но Халку все еще больно от слов.
Слушайте меня, вы двое. Слезы помогают смыть следы грусти и тяжелых переживаний. Но когда вырастите, то столкнетесь с такой грустью, которую не смоют никакие слезы. Это будет особенная драгоценная боль, от которой не захотите избавляться. Поэтому по-настоящему сильные люди смеются, когда хочется разрыдаться. Они принимают всю боль и печаль, но все равно смеются вместе с теми, кто следует за ними. Сейчас вы можете плакать, когда хочется, но однажды вы должны стать такими же сильными самураями.
Я завещаю тебе эти путаные, смутные, смертельные слова, которые ты говорил мне, когда уходил. Я завещаю тебе «деловые встречи, важные дела, досадные накладки». Ах, если бы ты знал, если бы ты мог знать, что «накладки» означали на самом деле «я не люблю тебя», а «важные дела» — «хочу тебя помучить». Я также завещаю тебе «Ты не скучала?», «Мне очень жаль», которые следовали после «накладок». Да, я скучала, нет, мне было более, чем жаль.
Нет ничего лучше слез, ведь они способны смыть следы грусти и тяжелых переживаний, но однажды вы вырастете и столкнетесь с такой грустью, которую никакие слезы не смоют. Это будет какая-то сильная и важная для вас боль, от которой вы не захотите избавляться никогда. В этом кроется истинная сила людей... Смеяться изо всех сил, когда хочется разрыдаться. Стоит идти одной дорогой с теми, кто принимает печаль и боль, но продолжает улыбаться.
Он говорил мне: «Будь ты моею,
И стану жить я, страстью сгорая;
Прелесть улыбки, нега во взоре
Мне обещают радости рая».
Бедному сердцу так говорил он,
Бедному сердцу так говорил он...
Но не любил он, нет, не любил он,
Нет, не любил он, ах, не любил меня!
Это одиноко — быть самым могущественным из всех, кого ты знал, и быть вынужденным жить в тени.