— Так, а как быстро ты понял, что я не сдох?
— Ты написал мне письмо, Алфи.
— У вас есть карта? Карта дома? Потому что я не смогу найти путь в темноте. Дело в том, что в полночь я покину свое крыло и отправлюсь искать вас. Я поверну ручку вашей спальни без единого шума, никто из служанок не услышит.
— Вы не знаете служанок.
— Услышат и падение булавки?
— Когда в доме мужчина — они слушают, дежурят по очереди.
— Что ж, пускай слушают.
— Одинокая женщина в Бирмингеме с десятью тысячами долларов наличными?
— У нее есть револьвер.
— Ах да...
— Вы не доверяете женщинам?
— Я не доверяю Бирмингему.
— Ты будешь стоять на сцене, когда этот невменяемый стрелок под кокаином будет целится в человека в метре от тебя?
— Добро пожаловать в семью, Оберама.
Может, мне тоже написать тебе письмо? Но мы с Артуром ничего не сможем написать, потому что таких слов еще не изобрели. У нас просто не хватит слов. И что самое ужасное — мы могли учится, но пошли на фронт. И у меня нет, чертовых, слов...
— Скрыв имя, которое, наверняка, тебе известно, ты подтвердил, что пошел на сделку с этими людьми. Это ты рассказал им про туннель, ты рассказал им про сделку с Советами. И второе, тот, о ком ты умолчал — мой враг, иначе ты бы не покрывал его. Ты перешел черту, Алфи. Мой сын у них в заложниках!
— И какую же черту я, по-твоему, пересек? Сколько отцов, сколько сыновей ты порезал, убил, порешил как скот! Виновных и невинных! Ты отправил их прямо в ад! А теперь ты стоишь здесь и осуждаешь меня? Стоишь здесь и говоришь, что я пересек какую-то черту! Если хочешь выстрелить в меня, найди для этого какую-то достойную причину.
— Хорошо сказано, Алфи, очень хорошо.
— Томми, я не знал, что они заберут твоего мальчика...
— Да, я это понял.
— Кто бы мог подумать, что я буду вести дела с подонками цыганами и католиками. Но вы нормальные.
— Я нормальный до поры до времени. А потом нет.
— В Лондоне болтают, будто ты ходишь по ночным улицам Бирмингема голым, разбрасываешь деньги и говоришь с мертвецами. А еще, что ты обнаглел настолько, что считаешь возможным вызывать евреев в домик сельской местности, где ты живешь, и указывать им какие цены ставить.
— Ну ты же пришел.
— А может, я просто проходил мимо?
— Вот твоя карета. Ты еще успеешь на поезд в 19:15.
— У них же забастовка?
— Кто тебе сказал?
— Боже мой...
— Я знаю, я же плохой... Просто я хотел, чтобы ты осталась. Обычно, я добиваюсь своего, а проигрывая, — становлюсь еще хуже.
— Ты не привык не получать того, чего хочешь, Томми. Тебе нужен был мой паб и ты забрал его.
— Тебе за него щедро заплатили.
— Изначально я получил ультиматум, как и все остальные: или делай, или... И все равно, забавная штука, ведь все в округе хотят, чтобы ты победил. Думаю, это потому, что ты сукин сын, но ты наш сукин сын.
Cлайд с цитатой