Достойна доля того, кто правый
Широкий выбор, благое благо.
Вершить заслоны, смотреть под ноги
И оставаться стерильным гостем.
Ооо — в каждом доме...
В каждом доме...
В эти мгновения Кон воспринимает свою аллергию к этому миру, свое отчуждение от него — как недостаток. С детства он знает за собой это болезненное неумение вживаться в привычное окружение...
Ты делаешь вид, что стал послушным как все,
Ты делаешь вид, что стал хорошим как все.
Но тело твоё заменят на железобетон
И воробьи слетятся, но нечего будет клевать.
Недобитые тела.
Недобитые тела.
Недобитые тела.
Недобитые тела.
Потрясениям и праздникам — нет.
Горизонтам и праздникам — нет.
Вдохновениям и праздникам — нет, нет, нет, нет.
Как же не быть мне Степным волком и жалким отшельником в мире, ни одной цели которого я не разделяю, ни одна радость которого меня не волнует!
Добрый ослик без меня
Горький дождик без меня
Без меня — сирень, без меня — герань
Без меня моя тень, без меня — поздравления оттуда сюда
И убегает весь мир...
Когда рождается младенец, то с ним рождается и жизнь, и смерть.
И около колыбельки тенью стоит и гроб, в том самом отдалении, как это будет. Уходом, гигиеною, благоразумием, «хорошим поведением за всю жизнь» — лишь немногим, немногими годами, в пределах десятилетия и меньше ещё, — ему удастся удлинить жизнь. Не говорю о случайностях, как война, рана, «убили», «утонул», случай. Но вообще — «гробик уже вон он, стоит», вблизи или далеко.
Мне на плечи кидается век-волкодав,
Но не волк я по крови своей,
Запихай меня лучше, как шапку, в рукав
Жаркой шубы сибирских степей.
Cлайд с цитатой