Тайная жизнь (Hidden Life)

Когда отказываешься от мысли выжить любой ценой, на тебя снисходит озарение. Раньше ты спешил, пытался нагнать время. Сейчас у тебя есть всё. Раньше ты никого не прощал, безжалостно судил людей. Теперь ты принял свою слабину и можешь видеть чужие слабости.

Другие цитаты по теме

Узнав больше, он не хотел потерять иллюзию свободы оставшуюся у него и остальных. На самом деле, Марк боялся, что все они прошли какую-то точку невозврата там, в парке. Точку, после которой время стало идти иначе и они перестали принадлежать самим себе.

Я не хочу умирать. Мне нужно больше времени. Мне бы ваши жизни, которые вы тратите на бессмысленное потребление...

Было время, чудесное время. В нём было много прекрасного, почти идеального. Как всё изменилось... жизнь на Земле. И ничего не вернуть назад.

Видишь ли, малютка, свобода воли — это выдумка.

Свобода для жителя мегаполиса — понятие очень странное. Иногда она пугает больше, чем любая неволя. Жители крупных городов привыкли быть скованными изо дня в день своим расписанием, а у кого его нет — просто своими ежедневными делами и даже увлечениями. При этом каждый третий считает, что он свободен, но, сталкиваясь с настоящей свободой, пасует, теряется и искренне не знает, куда девать время.

Я вижу слишком много освободителей, я не вижу свободных людей.

Вам следует знать это обо мне: я – слабак. Я – мягкотелый. Я – молоко. А что ещё хуже, я – вода. А ещё хуже то, что я стакан для воды – по крайней мере, вода может менять форму или переходить в другое состояние типа льда или пара. Но я – мягкотелый слабак, а ещё – неподатливый и негнущийся. Любой может увидеть меня насквозь – и увидеть, что внутри нет ничего. У меня ничего нет. Я – ходячие обои. Я почти жалею, что у меня не сломан нос, не изуродована ушная раковина, моё лицо не пересекает шрам. Нет ничего, что можно было бы запомнить.

Я думал, друзей теряют в ссорах, а они просто растворяются во времени.

Харальд, вынужденный отчаянно бороться за жизнь и честь, задавил в своей душе все то хорошее, что в ней было, ибо доброта и честность делают человека слабым. А он не мог себе позволить быть слабым. И он стал сильным: честолюбивым, самодовольным, упрямым и бессовестным, изобретательным, вероломным, коварным и не имеющим никаких правил, никаких заповедей, кроме собственной выгоды.

Вот тогда время для меня и остановилось. Не биологическое, оно-то, конечно, движется независимо от сознания и только в одну сторону, как река, которую невозможно перегородить плотиной и заставить изменить русло. Я имею в виду собственное психологическое время, которое то течет подобно великой реке Волге, то вдруг останавливается, застывает, как скованный льдом ручей, а бывает, что несется, будто горный поток, подбирая по дороге валуны воспоминаний, или даже, словно цунами, сметает все, оставляя позади груды развалин прошлого — самых страшных развалин на свете, потому что разрушенный бомбой город можно восстановить, а сломанная, уничтоженная жизнь не денется уже никуда…