Желание, ржавый, 17, рассвет, печь, 9, добросердечный, возвращение на родину, 1, товарный вагон.
— Кто здесь Тони Карк?
— Здесь! Вот он. Вот он Тони Карк! Теперь только так тебя и буду звать. Столик, пожалуйста, для мистера Карка! Вернее, насест.
Желание, ржавый, 17, рассвет, печь, 9, добросердечный, возвращение на родину, 1, товарный вагон.
— Кто здесь Тони Карк?
— Здесь! Вот он. Вот он Тони Карк! Теперь только так тебя и буду звать. Столик, пожалуйста, для мистера Карка! Вернее, насест.
Думаете, вы бьётесь за нас? Нет. Вы бьётесь лишь за себя. Кто отомстит за смерть моего сына, Старк? Ведь в том, что он мёртв, виноваты вы.
— Не смотрели такой древний фильм «Империя наносит ответный удар»?
— Древний?! Тони, ему сколько лет-то?
— Углеродный анализ не делал. Явно маловато.
— Хэнк Пим не зря говорил: «Старкам верить нельзя».
— Ты вообще кто?
— Не, ну нормально?
— Ты крут, парень.
— Спасибо! Над приземлением надо ещё поработать, не привычно — нет, костюм мистера Старка роскошный, спасибо огромное.
— Так, давай только без расшаркивания.
Как-то я спросила у неё [Пегги Картер], как ей удалось стать и дипломатом, и шпионом во времена, когда на женщин в этих сферах смотрели косо. Она сказала: умей договариваться. Но если это невозможно, стой на своём. Даже если все доказывают тебе, что чёрное — это белое, даже если весь мир хочет тебя подвинуть, твой долг — врасти в землю, как дерево, посмотреть им в глаза и сказать: «Нет! Подвиньтесь вы».