— Не знаю, о чем я думал. Я такой дурак!
— Нет, ты просто хотел побыстрее покончить с болью. Если бы так можно было, но так не получится. Тебе разбили сердце и на это уйдет время.
— Ты прав, мне надо собраться с силами и пережить это временное расставание.
— Временное расставание?! Вы ходили к психологу восемь лет, а последний год туда ходил только ты.
— Возьмите меня, тренер, я не подведу!
— У тебя хоть перчатка есть?
— ... у меня есть прихватка.
— Меня выгнала Дайан.
— Когда женщины выгоняют мужей, они вдогонку выдают карту к моей квартире?
— Прошу прощения, но онемение дошло со сустава и такими темпами, через 36 часов доберется до сердца.
— Иронично, но несмотря на все свои расчеты, умрешь ты, выпав с этого балкона.
— Тебе, может, и все равно, а доктор МакМанус давала клятву и я уверен, она не против быстрого осмотра.
— Феликс, мне кажется, что ты преувеличиваешь и у меня нет моих инструментов.
— У меня есть свои.
Просто так случилось и никто не виноват,
Моё сердце билось ровно в такт твоим словам.
Я тебе открылась, знаешь, в этом не права.
Время искажалось, как кривые зеркала.
— Пожалуй, я возьму зажим для галстука. Мои галстуки в последнее время стали совсем неуправляемыми.
— Спасибо, Феликс, с тебя 45. А ты, Оскар, тебе что-то понравилось?
— Да, думаю, я возьму эти запонки, для моего друга Мёрфа.
— Эти стоят 600 долларов.
— [Оскар возвращает запонки] Парни не покупают парням украшения.
— Признай, ты не классический мужик.
— Почему? Потому что пользуюсь блюдцами, потому что иногда пою арии в душе, потому что знаю, что складки на килте должны быть сзади?!
— Мне приснилось или ты сказал, что родился лохматым?
— Это называется «лануго». На Хеллоуин, мама одевалась, как Дороти и носила меня в плетенной корзинке.
— Знаешь, я всегда думал, что напишу книгу, которая изменит взгляды людей на спорт, как «Человек, который изменил все» или «Фаворит». Но вместо этого я пишу книгу о парне, у которого два таланта: ловить мячи и не ловить хламидии.
— Я фотографирую гамбургеры. Знаешь в колледже я хотел быть Энни Лейбовиц или Ричардом Аведоном, снимать человеческую суть, а сейчас я делаю красивым фаст-фуд, чтоб американцы толстели. Я не творец, я торговец смертью.
— Я должен был помочь тебе пройти через эту боль.
— Какая боль? После развода я устроил себе двухдневную пьянку. Я проснулся в пупырчатом целлофане. Стриптизерше пришлось меня вызволять, пузырек за пузырьком.
Cлайд с цитатой