Убивая Еву (Killing Eve)

Я редко бываю искренней. Даже не понимаю в этом смысла, но кое-кто сказал мне, что это важно. Так что я начну. Почти все время, каждый день внутри меня... пусто. Ничего не чувствую. Это так скучно. Я просыпаю и думаю: «Снова? Серьезно? Я снова должна это делать?». И я искренне не понимаю, почему другие не кричат от этой скуки? Почему? Я пытаюсь найти то, что заставит меня чувствовать. Но ничего не меняется. Чтобы я не делала, я ничего не чувствую. Я причиняю себе боль, но мне не больно. Я покупаю что хочу, но не хочу этого. Делаю что мне нравится, но мне не нравится. Мне так скучно.

Другие цитаты по теме

— Помнишь, что ты сказала на встрече?

— Конкретнее.

— Ты сказала, что ты ничего не хочешь, что тебе ничего не нравится и что тебе скучно. Ты это серьезно?

— Не знаю.

— Ты не понимаешь врешь ты или нет?

— Не совсем.

— Ты ничего не чувствуешь?

— Я чувствую когда я с тобой. Знаешь, я ведь не с ними... когда я с ними.

На моём празднике гости разные -

Тоска обнимает печаль, а уныние властвует.

Горе хватает за руки тлен во время вальса,

Радость придти не смогла, поломался транспорт.

Бывают дни, когда душа пуста:

Ни мыслей нет, ни чувств, молчат уста,

Равно печаль и радости постылы,

И в теле лень, и двигаться нет силы.

Напрасно ищешь, чем бы ум занять, -

Противно видеть, слышать, понимать,

И только бесконечно давит скука,

И кажется, что жить — такая мука!

Куда бежать? чем облегчить бы грудь?

Вот ночи ждешь — в постель! скорей заснуть!

И хорошо, что стало все беззвучно...

А сон нейдёт, а тьма томит докучно!

На моём празднике гости разные -

Тоска обнимает печаль, а уныние властвует.

Горе хватает за руки тлен во время вальса,

Радость придти не смогла, поломался транспорт.

Казалось, что библиотека растекается от него, как от своей сердцевины. Уныние Графа пропитывало воздух вокруг, разносивший недуг его во все стороны. Все, находящееся в длинной зале, впитало в себя эту грусть. Темные галереи маялись в медленной муке; книги, ряд за рядом уходящие в мглистые углы, представлялись, каждая, отдельной трагической нотой в монументальной фуге томов.

Начинаешь день и вдруг понимаешь, что таких дней в твоей жизни были тысячи, и все похожи, как близнецы. Понимаешь, что он пройдет так же ровно и скучно, как проходили все дни до него и какими будут все последующие. Довольно удручающее состояние...

Никакие истины не могут излечить грусть от потери любимого человека. Никакие истины, никакая душевность, никакая сила, никакая нежность не могут излечить эту грусть. У нас нет другого пути, кроме как вволю отгрустить эту грусть и что-то из нее узнать, но никакое из этих полученных знаний не окажет никакой помощи при следующем столкновении с грустью, которого никак не ждешь.

Ночь. Чужой вокзал.

И настоящая грусть.

Только теперь я узнал,

Как за тебя боюсь.

Грусть — это когда

Пресной станет вода,

Яблоки горчат,

Табачный дым как чад

И, как к затылку нож,

Холод клинка стальной, —

Мысль, что ты умрёшь

Или будешь больной.

Сегодня я приду чуть позже,

Не раздеваясь, прямиком,

В одном пальто свалюсь на ложе,

Спугну кота и заблюю весь пол.

Твои слова сегодня даже строже,

Как будто снова восемнадцать,

Как будто некуда деваться

Нам друг от друга до сих пор.

Ты спросишь, как там на чужбине,

Кого встречал и скольких целовал,

Я промолчу, увидев пятый сон о миме,

Что так болел и даже не вставал.

Ты спросишь, сколько стоит Питер,

И сколько грамм в стаканах, что поднял,

Ты спросишь, много ли отснял Юпитер,

Я упаду во сне, считая, что пропал.

Ты спросишь разрешения вернуть назад

То время, что уже прошло,

Пожав плечами, брошу взгляд я на пол,

Ты спросишь у меня, как запад,

И я скажу, что к черту всё пошло.