И, поверив в злое чудо,
Умирает кукла Вуду,
Умирай и ты, бедняга,
Твой окончен год.
И, поверив в злое чудо,
Умирает кукла Вуду,
Умирай и ты, бедняга,
Твой окончен год.
Я ушёл от оков равнодушия дней,
От бессмысленной печали пустой;
Мне не хватит подков,
Мне не хватит коней,
Чтоб угнаться за твоей красотой.
А вот спрятаться мне бы и сердце закрыть на засов,
Уставилось небо глазами испуганных сов.
И времени кости я в злобе иду ломать,
Я жду тебя в гости, а ты не придешь опять.
И мне нисколько тебя не жаль -
В моей крови закипает сталь,
В моей душе скалят зубы страсть и порок,
И боль танцует стаей пестрых сорок,
Я никогда не любил воскресать -
Но иначе не мог!
Возвращаясь назад, он неспешно идёт,
Игнорируя огненный глаз светофора,
Ибо знает, что знамя его упадёт...
Если выписать мне вид на жительство в Ад,
К Вам же черти сбегутся с болезненным лаем
И в слезах и соплях будут Вас умолять:
“Заберите его, мы с ним жить не желаем!”
Странствовал в молчании, пленник немоты.
Стон во сне — нечаянный, робкие следы -
Пыль их заметала ли, прорастала рожь,
Только нераскаянным не умрешь.
Пыль их заметала ли, прорастала рожь,
Только нераскаянным не умрешь.
Словно бешеный пес – по прямой, забывая дорогу домой.
Я бегу, только память моя будто яблоко зреет.
Ну, давай, ну, давай, ну, давай – забывай, забывай, забывай.
Только память моя ничего забывать не умеет.
От страха перед нами род людской задрожал,
Но только не поможет вам ни яд, ни кинжал.
Мы вновь бредем по свету,
И снова, как монету,
Мы пробуем искусство на зуб!
Так приходи же к нам
По чужим следам,
Если жить причин не осталось!
На пороге сна
Песня лишь одна:
Что живому печаль — то мертвому радость…
Что живому печаль — то мертвому радость…