— Мы знаем, что бог реален, и ангелы тоже...
— Бог пишет книжки, сидя в трусах. А ангелы — козлы.
— Мы знаем, что бог реален, и ангелы тоже...
— Бог пишет книжки, сидя в трусах. А ангелы — козлы.
— Чак, если ты собираешься издавать книги и дальше, мы не станем возражать.
— Ух ты! Правда?
— Нет. Мы вооружены и очень опасны.
(— Чувак, если ты собираешься издавать фанфики и дальше, мы не станем возражать.
— Ух ты! Правда?
— Нет. Мы вооружены и везде тебя найдем.)
— Он в Мэне. Поехали.
— Стоп! После последнего перемещения я целую неделю на горшок не садился!
— Откуда мне знать, как он выглядел? Он схватил меня сзади и шваркнул об дерево!
— Я все понимаю, Гас — вы на взводе... тут любой бы занервничал... но, может быть, это все-таки был медведь?...
— Я знаю, как выглядит долбаный медвежий след! А эта тварь оставляет совершенно другие, огромные следы!
— Гас...
— Это был Снежный человек, Хэлл!
— Гас, ты сейчас не в себе...
— Это был снежный человек, Хэлл... И он редкостная скотина!
Я собираюсь умереть с оружием в руках. Потому что это то, чего я ждал для себя — это все, чего я для себя ждал. Я хочу, чтобы ты выбрался. Я хочу, чтобы ты почувствовал жизнь — или стал Летописцем, без разницы. Ты, с женой и детьми, и... внуками, будешь жить, пока не станешь толстым и лысым и сидящим на Виагре... это по-моему превосходный конец — и единственный, который я готов принять.
— Парень, ты даже не представляешь, как ты влип. У тебя на стене фотографии пропавших без вести и куча всякой сатанинской бутафории. Ты первый подозреваемый.
— Логично, если учесть, что, когда пропал первый из них, мне было три года.
— У тебя были сообщники...
— Погоди!
— Что?
— Я что-то чувствую.
— Схватки начались?
— Какую-то темную силу...
— Темнее тебя?