Религии бывают разные. Одни восхваляют жизнь, другие отказывают в грешных удовольствиях. Рим — это большая опера. Простой путь к добродетели начертан на сверхъестественной карте.
— И это по-христиански? Око за око?
— Неверующие всегда хотят, чтобы другие люди действовали по отношению к ним согласно христианским взглядам.
Еврейская религия — старое дерево, из ствола которого выросли две ветви, покрывшие собою всю землю, — я имею в виду магометанство и христианство. Или, лучше сказать, она — мать, породившая двух дочерей, которые нанесли ей множество ран.
Всегда нужно помнить, что в Церкви есть божественная и есть человеческая сторона, что жизнь Церкви есть богочеловеческая жизнь, взаимодействие Божества и человечества. Божественная основа Церкви — вечна и непогрешима, свята и чиста, она не может быть искажена, и врата адовы не одолеют ее. Божественная сторона Церкви — сам Христос, Глава Церкви, евангельское нравственное учение, основные начала нашей веры и догматы Церкви, таинства, действие благодати Духа Святого в Церкви. Но человеческая сторона Церкви погрешима и изменчива, в ней, в самом церковном человечестве могут быть извращения, болезни, упадок, охлаждение, как может быть и творческое движение, развитие, обогащение, возрождение. Грехи церковного человечества, церковной иерархии не являются грехами Церкви, взятой в ее божественной сущности, и нисколько не умаляют святости самой Церкви.
Солнце не появлялось. Ночные бабочки крали мёд из церковных ульев. Подземные реки то шумели, то затихали. Духи перекрёстков шептались, ожидая, пока пройдёт какой-нибудь одинокий путник. Кабра, вздыхая, дотачивал шестое предплечье с креплением-дыркой. Во время пасхальной процессии монах под платформой потянет за нитку, в самый неожиданный миг деревянный святой Пётр встанет и этой самой рукой перекрестит своих подопечных. Те в экстазе заплачут, упадут на колени, купят у священника очиститель для совести на последние деньги. Никаким мартинам-лютерам с их речами не разбить такой крепкий союз паствы и церкви.
Я чувствую... простор. Ту свободу, которую мы имеем счастье называть реальностью. И где — как всегда говорят — всё возможно.
История показывает, что в религиях мы не прогрессируем, а регрессируем. Это, впрочем, неважно: как бы то ни было, обязательно появится новый бог и новая религия. Они будут представлены населению земли и приняты им под давлением единственных аргументов, с помощью которых удавалось убедить какой-либо народ принять христианство или любую другую религию, если только она не была религией их отцов: священное писание, меч, огонь и топор.
Христианство — это ненависть к уму, гордости, мужеству, свободе; это — libеrtinаgе ума; христианство есть ненависть к чувствам, к радостям чувств, к радости вообще...
Мы, христиане, несём огромную ответственность, проповедуя Евангелие. Но лишь единицы из нас являются христианами на деле, нося в сердце Христа. А большинство только называются, являясь не такими, какими следовало бы быть.
Мы не даём людям представления о тихой гавани — Христе. О внимании, рассуждении, трезвении, бдительности. Люди смотрят на нас — таких благочестивых и идеальных — и не видят раскрытых объятий, не видят, что в Церкви может спастись каждый, что все мы — братья.
Cлайд с цитатой