— Почему ты такой грустный?
— Потому что ждал этого четыреста лет, а это даже не по-настоящему.
— Почему ты такой грустный?
— Потому что ждал этого четыреста лет, а это даже не по-настоящему.
— Думаешь, возможно, чтобы в мире существовали сразу две родственные души?
— Думаю, «родственные души» придуманы в Голливуде, чтобы продавать билеты на фильмы с Мэг Райан.
— Ладно. А думаешь, возможно влюбиться в двух мужчин одновременно?
— Нет. Думаю, романтическую любовь придумали в Голливуде, чтобы продавать билеты на фильмы с Кэтрин Хэйгл.
Всю жизнь я думал, что убегал от всего и от всех. Но сейчас я знаю — я просто бежал к тебе.
За каким чертом он прикатил ко мне на этот раз? Целовать меня до тех пор, пока я огрызаться перестану? Мне так понравилась эта мысль, что самой от себя стало противно.
— Я заметил, что в этой машине спинки не откидываются. Тебе не трудно здесь... целоваться?
— Гектор! Сколько тебе лет?
— Мне... ну-у... двенадцать.
— Нет, тебе восемь. Но ты станешь мерзким стариком.
— Ладно-ладно, не буду.
Мы целовались, пока лифт не дошёл до первого этажа и двери не разошлись. За дверью обнаружился дедок с пакетом продуктов в одной руке и тростью в другой. Обнаружив нас целующимися, он развеселился так, будто сам участвовал в процессе.
— Кхе-кхе! — жизнерадостно сказал он. — Эх, молодость! Романтика!
— Да уж какая романтика, дедушка, — сказал я, выходя. — Просто учил коллегу делать искусственное дыхание.
— Ты ей непрямой массаж сердца покажи. — Дедок оказался из тех, кто за словом в карман не лезет. — Продолжи обучение коллеги. Кхе-кхе!
— Как тебе?
— Никогда ничего подобного не пробовал.
— Обжора, — с трудом оторвала она свои губы от поцелуя.
— Не, гурман!
В поцелуе — все. Поцелуй — это правда о человеке. Без всяких стилистических упражнений, без лишних слов, без умничания.