Сегодня утром впервые после долгого перерыва снова радость при представлении о поворачиваемом в моем сердце ноже.
С примитивной точки зрения настоящая, неопровержимая, решительно ничем (мученичеством, самопожертвованием ради другого человека) не искажаемая извне истина — только физическая боль. Странно, что главным богом в самых древних религиях не был бог боли (возможно, он стал им лишь в более поздних). Каждому больному — своего домашнего бога, легочному больному — бога удушья.
Сегодня я не решаюсь даже делать себе упреки. Прозвучи они в этот пустой день, они имели бы отвратительное эхо.
Бессонная ночь. Уже третья подряд. Я хорошо засыпаю, но спустя час просыпаюсь, словно сунул голову в несуществующую дыру.
И в вашем сердце много боли, и в моем сердце много боли. Почему бы нам с вами сегодня не разделить эту боль? В жизни редко выпадает такой шанс, когда кто-нибудь зовет кого-то с такой любовью. Или приходите, или убейте меня. Чтобы подарить или забрать сердце, нужна большая смелость, да еще это при всех. Это женское искусство! Что мужчины могут подарить или забрать?!
Я в сердечных делах не знаток, но как больно вырывать из сердца любовь — это-то уж я понимаю!..
Ты видишь лучшее, что есть в чужих душах, и для тебя оно важнее живущей там черноты. А тьма, между прочим, очень часто подчиняет себе свет, если тот недостаточно силен. Наверное, тебе нужно стать немного черствее сердцем... чтобы выжить.
Пограничную зону между одиночеством и общением я пересекал крайне редко, в ней я обосновался даже более прочно, чем в самом одиночестве.
Cлайд с цитатой